Дело дамы с леопардами. М. Р. Маллоу

он небрежно махнул перчатками.

      – Ты знаешь, откуда взялась эта недвижимость? – поинтересовался отец.

      – А откуда взялась эта недвижимость?

      – Я полагаю, ты помнишь, что доктор Моррис известен в нашем городе, и не только в нем, но и в значительной части штата как хороший зубной протезист.

      Бывший коммерсант пожал плечами.

      – Так это дантист? Тогда понятно. Ну, пап, ты даешь. Откуда же я могу помнить фамилию дантиста?

      Фамилия дантиста, точно, была ни к чему. В детском возрасте Саммерс был в его кресле всего один раз, и дал себе железную клятву ни под каким видом не допустить второго. Второй раз состоялся ровно восемь лет назад. М.Р. Маллоу страшно завидовал компаньону по этому поводу, хотя и говорил, что только конченый маньяк может чистить зубы дважды в сутки по пять минут независимо от времени, настроения, степени опьянения, плохого самочувствия, усталости или спешки.

      – Я не удивлен, что ты так и не научился видеть дальше собственного носа, – снисходительно произнес отец. – Доктор Моррис был чудесный золотых дел мастер. Никто, как он, не мог облачить в золото абсолютно железные зубы. Ты догадываешься, мой дорогой мальчик, откуда у него были такие зубы?

      – Папаша! – потрясенно прошептал коммерсант.

      – Да, я тебя слушаю? Аллилуйя, славьте Господа!

      – Папаша, – задушевно повторил Джейк, – когда я продавал бальзам «Друг мужчин» – почти чистое слабительное – честным гражданам в Калифорнии и разные другие штуки – то и тогда меня не хватало на такое свинство! И после этого ты обвиняешь меня в беспутности?

      – Унция золота [аптекарская унция – 30 г] с одного покойника – совсем не мало, – отец потряс пальцем. – Господь Бог наш постоянно, во всех откровениях своих учит нас рачительному отношению к имуществу. Даже Исав продал свое первородство за миску чечевичной похлебки. Сейчас этот суп, хороший бобовый суп с томатом наливают даром разгильдяям вроде тебя, чтобы они не работали. Как меняются времена!

      «Черта с два они меняются, – подумал бывший коммерсант. – Вот, оказывается, в чем дело. Я не паршивая овца, а достойный наследник. Не беспутный тип, позорящий семью, не авантюрист, сбившийся с пути, а потомственный жулик. Настоящий, беспримесный».

      – Папаша, папаша, – Саммерс покачал головой. – Да на тебе клейма негде ставить! А еще беспомощным прикидываешься. Гуляй в саду, ешь мороженое, корми лебедей в парке и не приставай ко мне со своими покойниками!

      – Да, о клеймах, – не унимался похоронный церемониймейстер. – Половину золота доктор Моррис забирал себе. Ну, а свою половину я должен был как-то легализовать.

      Бывший коммерсант почувствовал, как опустело в животе.

      – О Господи! – воскликнул он. – Это же тридцать лет тюрьмы. Как ты это делал?

      – Очень просто, – с улыбкой сказал отец. – Я переправлял свою половину золота в Соединенное Королевство.

      Саммерс помолчал. Сдвинул брови.

      – Погоди, что-то я не понял. Куда ты девал золото, на котором нет клейма?

      – Бестолочь, – отмахнулся отец. – В Англии нет