Дело дамы с леопардами. М. Р. Маллоу

профессор нагнулся над столом и только чудом не потерял равновесие. – Вы говорите «предположение«?! Джейк, вы?

      – Кто-то должен сохранять здравый смысл, – откидываясь на спинку стула, отозвался бывший коммерсант.

      – Он у нас теперь анахорет, – Маллоу налил профессору. – Намерен ложиться не позже двенадцати, собирается вставать не позже семи, каждое утро думает выливать на себя ведро холодной воды, хочет лечить меланхолию физическим трудом и размышляет о том, как приносить пользу обществу.

      Профессор с готовностью засмеялся.

      – Видел бы его папенька за работой, – продолжал Дюк. – Вот бы порадовался. Мне прямо жалко, что твой папаша тебя не видит!

      – Да что такого? – мрачно сказал Д.Э. Саммерс. – У меня голова чугунная от всех этих валяний в постели до обеда. А холодная вода отличная вещь. Рекомендую. Это вон ты у нас богема.

      – Я? Богема?

      – А кто, я богема? Да, ты богема. Оранжерейное растение. Финик вялый. Сосиска арлингтонская. Заветренная арлингтонская сосиска!

      – Это вы мне, что ли?

      – Вам, вам. Смотрите, профессор, как он медленно соображает. Видите? Вот вам богемный образ жизни. Вырождается на глазах!

      Маллоу уже приготовился острить, но компаньон безнадежно махнул рукой.

      – Я делаю, что умею, – произнес он. – Человек должен что-нибудь уметь, иначе он ничего не стоит. Это вон ты у нас писатель. А я – простой смертный.

      Найтли уже улыбался в предвкушении развязки комической сценки, которые так любили компаньоны, но ее не последовало.

      Повисло молчание. Маллоу уткнул подбородок в сложенные руки.

      – Жизнь, – сказал он, обращаясь к профессору, – кастратофически слонжа.

      – Пожалуй, – не стал спорить тот. – Она еще и очень трунда, и умчительна, хотя инретесна тоже.

      Джейк встал и подошел к окну. Посмотрел, как скачет по двору ворона, отвернулся.

      – Вы оба умеете что-то полезное. Можно использовать его в какую угодно сторону, важен сам факт. Компаньон у меня пишет книжки – хотя жулик порядочный. Вы, профессор, тоже впариваете гражданам всякие фокусы, но при этом делаете краски, лаки, искусственные ткани, все эти бакелитовые смеси – полезные вещи. А я…

      Д.Э. оборвал фразу.

      – Ладно, – он махнул рукой. – Это все ваши медицинские средства. Забудьте.

      – Вы понимаете, к чему он ведет? – Маллоу повернулся к профессору.

      – Не вполне, – отозвался тот, глядя на Джейка. – Но, кажется, я улавливаю. Вы хотите сказать, что бесполезны?

      Саммерс усмехнулся.

      – Стоило Генри перекрыть мне кислород. И если бы только это. Сначала Эдисон с его патентом на монопольное производство кинематографической продукции позавтракал маленькими компаниями вроде нашей. Потом меня предложил купить Вандерер для развлечения своей дочери. Меня или моего компаньона – все равно. И впрямь, какая разница! Теперь Форд. Всегда находится крупный хищник, чтобы подмять под себя всех, кто слабее. Что остается таким,