Голоса лета. Штормовой день. Начать сначала. Розамунда Пилчер

своей корзины. Лора услышала скрежет ее когтей по линолеуму. Люси появилась в гостиной, подбежала к хозяйке и запрыгнула к ней на колени. Лизнула Лору в лицо и, ощутив на языке соль ее слез, лизнула еще раз. Потом свернулась калачиком и снова заснула. Лора высморкалась и убрала с лица непокорную прядь темных волос. Вернулся Алек. Принес виски для себя и маленькую стопку с бренди для жены. Дал ей бренди, пододвинул к дивану низкую банкетку и сел лицом к Лоре. Улыбнулся. Она тоже неуверенно улыбнулась в ответ.

      – Теперь лучше?

      Лора кивнула.

      – Бренди – это лекарство, – сказал он ей.

      Она сделала глоток и почувствовала, как бренди обожгло горло и потекло в желудок. Ощущение было приятное, успокаивающее.

      – Ну а теперь, – сказал Алек, – поговорим о Гленшандре. Доктор Хикли считает, что тебе нельзя ехать?

      – Да.

      – И о том, чтобы отложить операцию, не может быть и речи?

      Лора качнула головой.

      – В таком случае Гленшандра отменяется.

      Она сделала глубокий вдох.

      – Вот этого я как раз не хочу. Не хочу, чтобы ты не ехал.

      – Но я не могу оставить тебя одну.

      – Я подумала, мы могли бы нанять сиделку. Миссис Эбни, я знаю, сама не справится, но можно было бы кого-то взять ей в помощь.

      – Лора, я не могу оставить тебя здесь.

      – Я знала, что ты это скажешь. Так и знала.

      – А что, по-твоему, я мог еще сказать? Лора, я вполне обойдусь без Гленшандры.

      – Как же обойдешься?! Нет. – Она опять заплакала и теперь уже никак не могла остановить поток слез. – Ты ждал этой поездки целый год, это твой отпуск, ты должен поехать. И остальные…

      – Они поймут.

      Лора вспомнила выражение ужаса на лице Дафны, ее слова: «То есть Алек тоже не поедет?!»

      – Не поймут. Просто подумают, что я и в этом такая же никчемная и занудная, как и во всем остальном, по их мнению.

      – Ты к ним несправедлива.

      – Я хочу, чтоб ты поехал. Ты должен поехать. Как ты не понимаешь, что это-то и убивает меня больше всего. Я путаю все твои планы.

      – В таком состоянии ты не можешь ложиться на операцию.

      – Тогда придумай что-нибудь. Филлис сказала, ты обязательно что-нибудь придумаешь.

      – Филлис?

      – Я сегодня ездила к ней. После доктора Хикли. Спрашивала, нельзя ли пожить у нее после больницы. Подумала, ты поедешь в Гленшандру, если будешь знать, что я с ней. Но она уезжает во Флоренцию. Говорит, что отменит поездку, но я не могу этого допустить.

      – Нет, конечно. Пусть едет.

      – Я сказала ей, что впервые в жизни жалею, что у меня нет своей семьи. Настоящей семьи, с кучей близких родственников. Прежде я никогда этого так сильно не желала. Будь моя мама жива, я бы поехала к ней и она клала бы мне в постель грелку.

      Лора глянула на мужа, думая, что он усмехается над ее пустыми мечтами, но он даже не улыбался.

      – У тебя нет семьи, зато у меня есть, – мягко произнес Алек.

      Лора поразмыслила над его словами и сказала без всякого энтузиазма в голосе:

      – Ты