Голоса лета. Штормовой день. Начать сначала. Розамунда Пилчер

день в автомобиле по жаре.

      – Если человек зашел к тебе выпить, по-моему, неприлично выпроваживать его домой только потому, что тебе пришло время есть суп. Гостеприимные хозяева так не поступают.

      – Ты не умеешь быть негостеприимной. Если повезет, Сильвия сама уйдет до их приезда.

      – У тебя нет сердца, Джеральд. Сильвии так одиноко. Она все время одна. В конце концов, еще ведь так мало времени прошло со дня смерти Тома.

      – Его уж год как нет. – Джеральд никогда не выбирал выражений и не опускался до банальностей. – И сердце у меня есть. Я очень хорошо отношусь к Сильвии, она мила и забавна. Но у каждого из нас своя жизнь. И я не позволю, чтобы ты сбивалась с ног, проявляя заботу сразу обо всех своих бедолагах. Каждый пусть ждет своей очереди. Сегодня вечером очередь Лоры.

      – Надеюсь, она приятная женщина, Джеральд.

      – Очаровательная.

      – Откуда ты знаешь? Эрику ты терпеть не мог. Говорил, что она вбила клин между Алеком и его семьей.

      – Я такого не говорил. Я вообще с ней не был знаком. Это Брайан ее терпеть не мог.

      – Но мужчины, заключающие повторный брак, обычно всегда наступают на одни и те же грабли. Часто выбирают себе в супруги женщин, которые во всем схожи с их первыми женами.

      – Не думаю, что это случай Алека. Брайан хорошо отзывается о его новой жене.

      – Она очень молода. Чуть старше Ивэна.

      – Значит, ты будешь видеть в ней дочь.

      – Да.

      Ева задумалась. Поднеся к носу стебелек тимьяна, она смотрела на сад.

      От дома и террасы отлого простирался газон. По двум его сторонам росли камелии, в мае усыпанные розовыми и белыми цветами. Вдалеке, словно картина в раме, – перспектива, тщательно продуманная неким давно почившим садовником, – виднелись бухта, клин синего моря, испещренный белыми парусами и маленькими суденышками.

      Все еще беспокоясь о Сильвии, Ева предложила:

      – Если пригласить еще и Ивэна, за ужином нас будет четное количество, и мы сказали бы Сильвии…

      – Нет, – отрезал Джеральд, остановив на жене суровый взгляд своих синих глаз. – Даже не думай.

      – Ладно, – сдалась Ева. Они одновременно улыбнулись, понимая друг друга без лишних слов.

      У него она была первой женой, он у нее – вторым мужем, но она любила его так же сильно (хотя и по-другому), как и Филиппа Эшби, отца Ивэна. Джеральду теперь было шестьдесят шесть. Лысеющий, седовласый, в очках, он по-прежнему привлекал своей неординарной внешностью, был видным и обаятельным, как и в ту пору, когда они познакомились. Тогда Джеральд был командиром ее мужа и слыл самым интересным холостяком в ВМС. Деятельный и энергичный, он до сих пор отличался завидной статью: длинноногий (семейная особенность Хаверстоков), фигура подтянутая, без живота. На приемах и вечеринках он неизменно был объектом пристального внимания молодых женщин или сидел на диване в обществе стареющих дам, которые помнили, каким он был в молодости, и не переставали им восхищаться. Еву это не смущало. Напротив, вызывало чувство гордости и самодовольства, ибо в конечном