Двор Чудес. Виктор Диксен

изощренный сарказм кровопийц. Они не только держали простой народ в стойлах, но еще и презрительно издевались над их страданиями.

      – На самом деле это вовсе не гора, – продолжал вояка. – Булыжники появились в результате рытья катакомб.

      – Ката… что? – переспросила Эленаис.

      – Катакомбы – большие подземные карьеры, из которых добывали камень для строительства города. Если бы наши предки знали, что, выкапывая тысячи туннелей, они готовят любимое логово для проклятых упырей! – При упоминании о ненавистных существах капитан сплюнул на землю. – Их давно перестали копать, а теперь мы засыпаем входы. Каждую ночь земля изрыгает новую долю губительной нечисти… Как та, которая три дня назад опустошила площадь.

      Я обратила внимания на лачуги рядом с холмом: они были в руинах. Двери разбиты, ставни сломаны, будто здесь пронесся ураган. Посреди бедствия раздавались веселые детские крики: жизнь, несмотря ни на что, продолжалась.

      Мы спешились и привязали коней, чтобы отправиться на встречу с уцелевшими жителями, которые прятались в развороченных домах.

      – Эй, там! Вы все! Выползайте из крысиных нор по приказу лейтенанта полиции!

      Дети стихли, как стайки испуганных воробьев. Из трущоб появились сгорбленные, дрожащие от холода фигуры в отрепьях. Сердце сжалось при виде этих обездоленных. Они – оборотная сторона роскошной жизни Версаля, те, чьи страдания и кровь способствовали процветанию вампиров.

      – Подтянитесь! – бранился капитан. – К нам пожаловали королевские оруженосцы!

      Каждый окрик солдата еще больше удручал лица со сжатыми губами, блуждающими глазами.

      Капитан сунул руку в нагрудный карман камзола и достал исчирканную каракулями бумажку:

      – Из четырех тысяч трехсот жителей горы Парнас сто семь убиты и пятьдесят два пропали без вести, – во всеуслышание зачитал он. – Двадцать два тяжело ранены и доставлены в хоспис Неизлечимых[23]. Остальные жители при приближении упырей разбежались как крысы и вернулись только на рассвете.

      Он снова обратился к толпе:

      – Да, вы бежали, нарушив закон о комендантском часе, негодяи! Вместо того, чтобы остаться в домах и защищать зерно, которое Король так милостиво вам предоставил!

      Повисло тягостное молчание.

      Из толпы вышла старуха с красными от слез глазами и бросилась к ногам Эленаис:

      – Сжальтесь над нами, прекрасная демуазель! Вы похожи на ангела. Пожалейте бедную вдову! Упыри забрали моего сыночка, его жену и их мальчика! Они поглотили все наши запасы. Наши кладовые пусты! Скажите Королю, чтобы он дал нам больше муки! Скажите ему, чтобы он освободил нас от Дамы Чудес!

      – Я… э-э-э… – заикаясь, в панике проблеяла Эленаис.

      – Слухи ходят, что эта дьяволица погубит Париж в Ночь Тьмы, – причитала вдова, проливая слезы на сапоги девушки. – Наши повелители и хозяева должны защищать нас. Я, матушка Мао, не обучена грамоте, но ведь так написано в законе, верно? Так написано в Кодексе Смертных, который

23

В 1634 году в Париже был основан хоспис Неизлечимых для больных, от которых отказались врачи и близкие люди.