Вернуть Онегина. Александр Солин

чтобы их не увидели вместе.

      Назавтра в полдень они порознь вышли из дома и, совершив маневр, соединились на дальней автобусной остановке, где могли вести себя, как случайные попутчики. Весь путь они держались чинно и благородно, не забывая обжигать друг друга горючим веществом влюбленных взглядов. Уже недалеко от низкого деревянного домика рабочей слободы, куда лежал их путь, она взяла его под руку. Оказавшись на месте, они выслушали инструкции подруги, и едва за ней закрылась дверь, кинулись друг другу на шею. Затем он снял с нее пальто и толстую кофту, и ему открылось ее новое платье, которое она сшила к его приезду, вложив в него все свое умение.

      «Какое красивое платье!» – не удержался он.

      «Сама сшила…» – лучились ее глаза.

      «Не может быть!» – изумился он.

      Она взяла с собой кое-какое белье и пока застилала кровать, он в майке и трусах путался под ногами и, оглаживая через платье ее тело, пытался целовать ее голые руки. Наконец она сняла платье, и он, не имея терпения, повалил ее на кровать, задрал шелковый подол комбинации и, расталкивая холодными коленями ее послушные ноги, набросился на нее. Ощутив нервную дрожь его шалых рук, сухие жадные губы и горячий наконечник его каменного копья, она поняла, что он по-прежнему прошлогодний, летний, голодный и принадлежит только ей. Тем не менее, после того как они немного отдохнули, она сказала, усмехнувшись:

      «Ну, рассказывай, Силаев, сколько раз ты мне изменил…»

      «Почему ты считаешь, что я тебе изменял?» – обиделся он.

      «Потому что мужчины без этого долго не могут…»

      «Хм, откуда ты знаешь? У тебя что, было много мужчин?» – в свою очередь усмехнулся он.

      Она смутилась и уткнулась ему в плечо.

      «Прости меня…» – сказала она жалобно.

      «За что?» – удивился он.

      И она, скрывая глаза и путаясь в словах, рассказала ему и про то, как давно его любит, как мучилась и ревновала и почему изменила. В конце она заплакала, и он, прижав ее к груди, как мог, успокоил, сказав среди прочего:

      «Глупенькая! Мужчины без этого прекрасно могут обходиться. Ведь я же смог…»

      Он был нежен, заботлив и ненасытен, утомив ее и себя. Между прочим, ближе к концу он спросил:

      «Не хочешь попробовать другую позу?»

      «Это как это?» – не поняла она.

      «Ну… я буду лежать, а ты сидеть на мне…»

      «Это как это? – еще больше удивилась она. – Я что, буду сидеть на тебе голая, а ты будешь смотреть на меня? Ты что, вообще, что ли?»

      «Ну, хорошо, я не буду на тебя смотреть…» – смутился он.

      «А говоришь – не изменял! Откуда же ты про позу знаешь?» – возмутилась она.

      «Алка, да не изменял я, ей богу не изменял! Ребята в общежитии рассказывали, ну, и картинки разные показывали…»

      Она испытующе на него посмотрела и, тряхнув пышными русыми волосами, разделенными пополам и коротко подстриженными на манер городских комсомолок времен коллективизации, своенравно