Вернуть Онегина. Александр Солин

вижу. Ты чего – других девчонок не нашел?»

      «А чем она тебе не нравится?»

      «А чем она должна мне нравиться, эта малолетняя пэтэушница?»

      «Ну, хорошо, если ты хочешь, я тебе скажу: у нас с ней любовь!»

      «В смысле?»

      «Ну, любовь! Как у вас с отцом… Когда я закончу институт, мы поженимся»

      «Что-о-о? – вытаращила мать глаза. – Ты что, шутишь?»

      «Нет. Я серьезно…»

      «Серьезно? Ты серьезно? Ты в своем уме?! Ты что такое говоришь! На ком это ты женишься? На этой? На пэтэушнице? Да ты знаешь, что про нее говорят, ты знаешь?»

      «Да плевать мне, что о ней болтают!» – раздраженно откликнулся он, чувствуя себя неуютно.

      «Вот спасибо сынок, вот учудил!» – не слушая его, кричала мать.

      «Послушай…» – попытался вклиниться он, но клин оказался короткий и не очень твердый.

      «На дочке путейщицы! На пэтэушнице! На какой-то шалаве! Опозорить нас хочешь? Да никогда, да ни за что!» – кричала мать, и он, хлопнув дверью, ушел из дома.

      Во дворе он сколотил компанию из двух друзей, и они с двумя бутылками портвейна укрылись за сараями в надежном, недосягаемом для чужих глаз месте. Потом пришла Алка, и они пошли с ней кино. Заметив, что он рассеян и курит больше обычного, она спросила, что случилось. Он рассказал о своем разговоре с матерью.

      «Ну, зачем, Саша, ну зачем!» – с выражением беды на лице воскликнула она.

      Когда он вечером пришел домой, мать сидела на диване в гостиной с платочком в руке. Увидев его, она отвернулась. Отец сказал:

      «Пойдем, поговорим…»

      Они пришли на кухню, отец закрыл дверь, сел и велел:

      «Ну, рассказывай, что ты там придумал…»

      И он твердо и убедительно поведал о своих планах.

      «Да, не самое лучшее решение… – помолчав, сказал отец. И киркой противных доводов принялся обкалывать гранитное решение сына. – Ну, допустим, это любовь, и ты не можешь без нее жить. Допустим. Отбросим те слухи, которые циркулируют по ее поводу, отбросим. В конце концов, свечку никто не держал, а придумать можно всякое. Допустим, вы поженитесь. Ну, и где вы будете жить? Ты что, согласишься после Москвы вернуться сюда? Ах, вы хотите все же жить в Москве! Хорошо! Только чтобы инженеру устроиться после института в Москве, нужно как минимум быть женатым на москвичке. Ну, хорошо, предположим, ты найдешь работу с общежитием где-нибудь в Подмосковье, предположим. Вы станете жить в бараке, а потом она родит, и начнется коммунальный ад. Будете жить на одну зарплату, ругаться и ссориться. К этому времени твой любовный угар пройдет, и ты увидишь, что она как была пэтэушницей, так и осталась. Дальше продолжать?»

      «А вы как с матерью жили?» – раздраженно воскликнул он.

      «Приблизительно в тех же условиях. Только у нас с ней было одинаковое положение, и время другое было…»

      «То есть, ты считаешь, что она мне не ровня?»

      «Александр, да ты посмотри, кто у нее родители! – покраснел сдержанный голос отца. – Мать – путейщица, отец – бандит! Тебе это о чем-нибудь