Любовь на контрасте. Оксана Волконская

так вот слепо шли у него на поводу? Хотя нет. Ей, Элле Кригер, это совершенно неинтересно!

      – Любопытное предложение, – без особого энтузиазма откликнулась девушка. – И что же это за вещь?

      – Алмаз «Соколиное око». Слышала когда-нибудь о нем? – уже без всяких экивоков ответил Матвей. Элла нахмурила лоб, пытаясь сообразить. Но сколько ни старалась, не могла вспомнить никакой информации о предмете искусства со столь необычным названием.

      – Он был утерян более ста лет назад, – пояснил Матвей. – До революции принадлежал моей семье.

      – Найти то, что утеряно во время революции, – Элла слегка выдержала паузу. – Ты же понимаешь, что это практически невозможно? В то время драгоценности продавали за копейки, да что там, за еду! И что же, ты хочешь найти того, кому твои предки умудрились по дешевке продать их раритет? Полагаю, он в какой-нибудь частной коллекции осел, если по официальным каналам ты ничего не смог найти.

      – Возможно, – пожал плечами Рокотов. – Только брат моего прадеда утверждал, что он его спрятал. Там довольно запутанная история сто лет назад произошла. Если согласишься помочь, расскажу. Заодно и письма покажу.

      – У тебя и письма есть? – сейчас Элла не смогла скрыть своего удивления. Письма столетней давности! Боже, это же настоящий раритет, как ни крути. Если они еще и в хорошем состоянии… Во время революции, как она уже озвучила, ценности буквально отдавали за еду. Если, конечно, удавалось их спрятать и их не отбирали. Что уж тут о письмах говорить! О бумагах в те времена вообще думали в последнюю очередь!

      – Скажем так, – улыбнулся Матвей. – У всей моей семьи трепетное отношение к нашему прошлому.

      – Как же вы тогда алмаз свой потеряли? Кстати, а почему алмаз? – насторожилась Элла. – Алмазами называют необработанные камни, а ваше «Соколиное око», насколько я понимаю, огранено?

      – В семейных хрониках значится как алмаз, – пояснил Рокотов. – Не знаю, с чем это может быть связано. А потеряли… Там довольно любопытная история. Так ты согласна помочь?

      Девушка молчала, но он видел – она уже на крючке. Она попалась еще с первого вопроса, который ему задала. Ей стало интересно. Он знал такую породу людей – если они займутся любимым делом, их потом за уши не оттащишь. Да что там, он сам таким был.

      – Господи, да хватит уже ломаться, согласна она, – вмешался в их разговор Верещагин, который, судя по всему, уже давно грел уши в коридоре. – Будет дурой, если не согласится, а эльфеныш у меня умная.

      Элла сделала глубокий вдох. Как иногда все-таки сложно держать себя в руках! Особенно когда хочется сжать в далеко не любовных объятиях шею одной вредины, которая, кажется, напрочь забыла о личном пространстве и границах. Но нет, она все-таки его любит. Да и зачем срываться при свидетелях? Хотя если очень хочется, то немного можно же? Нервы иногда начинают сдавать.

      – Слушай, – практически прошипела она, – чудовище для куклы Бель… Ты вроде со Златкой сидишь! Вот и иди сиди!

      – Ма-ам, так мы тут иглаем, – наивно