Война. Лора Таласса

что Гром только один раз попытался меня сбросить. По сравнению с тремя вчерашними попытками – это огромный прогресс.

      Солнечные ожоги уже не так ужасны – кожа лишь слегка натянута и немного воспалена, – а перенапряженные от езды верхом мышцы бедер болят не так адски, как я ожидала. Не представляю, что за магия меня спасает, но жаловаться не собираюсь.

      Мы миновали горный хребет и выехали на равнину недалеко от побережья. Когда горы остались позади, я вдруг почувствовала себя… совершенно голой. Я всю жизнь жила среди гор. Широкие просторы, раскинувшиеся передо мной, казались чужими и навевали болезненную тоску по дому.

      Я и правда никогда больше не вернусь домой. Сердце сжимается, но, в то же время, меня охватывает странное волнение. Многие годы я пыталась накопить денег, чтобы уехать из Иерусалима. И вот… уехала.

      Нельзя сказать, что в этой части Новой Палестины есть на что посмотреть. Лишь ковры желтеющих степей с заплатками жалких фермерских полей. Время от времени мы проезжаем мимо полуразрушенных зданий и обманчиво пустых городов – возможно, там еще живут люди. Не похоже, чтобы войска Всадника побывали здесь, но тишина стоит гробовая.

      – Здесь все мертвы? – спрашиваю я. Ощущение именно такое – вокруг слишком тихо и спокойно. Даже ветра нет, будто и он покинул эти места.

      – Еще нет, – зловеще сообщает Всадник.

      Как ему удается подчинять себе такие далекие территории? Я понимаю, как он берет города, которые осаждает его армия, но вот такие домишки посреди богом забытых земель – как он добирается до них?

      Больше Война ничего не говорит, оставляя меня наедине с жутким, терзающим беспокойством, что его и других Всадников действительно нельзя остановить.

      Но, на самом деле, ведь, можно, правда? В конце концов, до Войны же был другой Всадник, но он куда-то пропал.

      – Что случилось с Мором? – интересуюсь я.

      Ужас поселился в Иерусалиме, когда до нас дошли новости о том, что Всадник Апокалипсиса разносит чуму по Северной Америке. Но вскоре после этого поползли слухи, что Мор исчез. Не уверена, что кто-то поверил в то, что он действительно исчез. Один раз нас уже одурачили подобным объяснением, когда Всадники впервые ступили на землю.

      Однако Мор так и не вернулся. Вместо него пришел Война.

      – Завоеватель был повержен, – отвечает Всадник.

      – Завоеватель? – переспрашиваю его. – Это ты о Море?

      Война слегка склоняет голову.

      – Я думала, вы бессмертны, – замечаю я.

      – А я и не сказал, что брат умер.

      Прищурившись, смотрю на его профиль. Как Всадник одновременно может быть жив и повержен?

      – У тебя недобрый взгляд, жена, – говорит Война, посмотрев на меня. – О чем бы ты ни думала, прекращай.

      – Расскажи о нем, – прошу я. – О Море.

      Война долго молчит. Его подведенные глаза смотрят на меня слишком внимательно.

      – Хочешь знать, как остановили Мора?

      Конечно, хочу! Я даже не представляла, что Всадника можно остановить. И вдруг слова Войны достигают моего сознания.

      – Значит, его кто-то