Западня. От него не сбежать…. Мария Высоцкая

светом ночника, стоящего на тумбочке. Я сижу в кресле и впиваюсь ногтями в свое запястье. Я помню эту ночь. Помню свои слова и его глаза. Они наполнены разочарованием и чем-то еще. Тогда я еще не понимала чем, а сейчас знаю наверняка – любовью.

      Мы сидим друг напротив друга, я в кресле, Клим на кровати. На нем только джинсы, он так и не надел футболку. Наблюдаю за покачивающимся черепом на цепочке, он висит у него на шее, и не могу поднять глаз.

      – Значит, для тебя это ничего не значит? – его губы изгибаются в полуулыбке, а я задыхаюсь. Близость была моей инициативой, и он поддержал ее. Посмеялся, что секс по дружбе, это даже весело.

      Весло настолько, что теперь, я давлюсь происходящим. Почему он так смотрит? Ему же все равно, еще один трофей. Он сам рассказывал, что каждая девчонка равна кресту на кожаном браслете. А теперь прожигает меня взглядом, будто бы я ему что-то должна. А может быть, просто ждет, чтобы я поскорее ушла.

      – Как и для тебя, – сглатываю вставший в горле ком и просыпаюсь.

      Открываю глаза. На часах шесть утра. Итого проспала я от силы часа четыре. Душ, завтрак и поездка к Ромке.

      Дожевываю бутерброд и всовываю ноги в ботинки. Шарф, куртка, ключи, сумка. Расстегиваю молнию и убираю в нее телефон. Отлично. Выхожу на лестничную клетку и застываю. Передо мной стоит Виктор. Кажется, он должен был вернуться только завтра.

      – Зачем ты ходила к моему брату?

      – Что? – пячусь, припечатываясь спиной к двери. – Что за бред, кто тебе такое ска…

      – Клим. Мы мило побеседовали за обедом у отца. Он все еще верит в нашу любовь, дорогая. Хотел уколоть.

      Витя прищуривается и подается ко мне. Его пальцы огибают мое горло, сдавливают.

      – Ты с ним трахалась? – шепчет, касаясь моей щеки языком, который оставляет после себя влажный след. – Отвечай, когда я спрашиваю.

      – Нет, – шиплю, пытаясь дышать равномерно, – нет. Пусти, – впиваюсь ногтями в его руку, – пусти!

      – Умница, еще рано. Это даже хорошо, что ты сама к нему поперлась. Так будет убедительнее.

      Виктор загорается улыбкой и даже поправляет ворот моей куртки. Заботливый, мать его.

      – О чем ты? –хмурюсь, все это мне абсолютно не нравится.

      – Помнишь, я говорил тебе о деле, в которое посвящу на ужине отца?

      – Помню.

      – Все, что от тебя требуется, это поумерить бдительность моего брата. Как ты это умеешь. Мы проворачивали с тобой такое сотни раз. Сделаешь красиво, и мы в расчете. Свалите со своим мелким упыренком на все четыре стороны, ведь ты этого хочешь?

      Киваю и до боли сжимаю в кулаке ключи.

      – Я не шлюха. Прекрати пытаться меня под кого-то подложить.

      – Точно? – заламывает бровь, – Ты забыла про наш маленький секрет? – бьет точно в цель, -Устала от хорошей жизни? Так я могу исправить.

      – Зачем тебе это?

      – Он лезет туда, где ему нет места, в семейный бизнес.

      – Но по завещанию все и так достается тебе.

      – Согласен, только вот мой маленький братец за эти годы приобрел