Вернуть нельзя, забыть невозможно. Анна Бигси

яичница.

      – Шведский стол? – усмехаюсь, кивая на такие разносолы.

      – Угу, практически, – смеется Паша и многозначительно подмигивает. – Тактическая хитрость.

      – Не поняла, – озадаченно поднимаю на него глаза, ощущая какой-то явный подвох.

      – Попросил накормить мою беременную жену, – неопределенно пожимает плечами и отворачивается.

      – Паша, – укоризненно тяну я и невольно напрягаюсь. Он не должен был этого говорить, не посоветовавшись со мной.

      – Так безопаснее, – устало выдыхает и кивает на персонал, стоящий неподалеку. – Не нравится мне все это.

      – Они же знают, что мы же живем в разных комнатах.

      – Ну и что? Фамилия же у нас одинаковая. А там мало ли какие у нас причуды.

      – Ну хорошо. Возможно, ты прав, – вынужденно соглашаюсь. В его словах есть логика. Может быть, действительно лучше, если для окружающих я буду женой такого медведя, как Павел. Вряд ли кто-то в здравом уме захочет с ним связываться.

      Придвигает ко мне тарелку с кашей. Смотрю на нее, пытаясь отыскать хоть жалкие крохи аппетита, но тщетно. Есть не хочется совсем. Тяжело вздыхаю и поднимаю на Павла глаза, умоляю об амнистии. Но он лишь качает головой.

      – Ешь и поехали. Я корыто арендовал.

      – Почему корыто? – нехотя набираю ложку и заталкиваю в рот. На вкус это еще хуже, чем на вид.

      – Потому что машин нормальных здесь тоже нет.

      – Так не Москва все-таки, – безразлично пожимаю плечами. Странно в такой глубинке искать комфорт. У людей на это просто нет денег. – Нам далеко ехать?

      – Пару часов по трассе, а потом еще по полю неизвестно сколько.

      Решив, что кашу я в себя не протолкну, отодвигаю тарелку и беру яичницу. Она хотя бы выглядит более съедобно. Аккуратно отрезаю вилкой кусочек и кладу в рот. Вполне вкусно, и рвотный рефлекс не появляется. Останавливаюсь на этом блюде.

      – А ты почему не ешь?

      – Я уже позавтракал. Мне надо отойти на пару минут.

      – Конечно.

      Павел поднимается на ноги, берет телефон и выходит из столовой. А я нехотя жую яичницу и думаю. Может, Паша прав? Зачем я сюда приехала? Чего хочу добиться, чего найти, а главное как? Ведь спасатели, вероятнее всего, прочесали каждый сантиметр земли.

      Головой понимаю, что эта затея полный бред, но ничего не могу с собой поделать. Меня тянет сюда со страшной силой. Я должна быть здесь и увидеть все своими глазами. Даже не представляю, что будет, если подтвердится, что Иван погиб. Я не готова к этому. Не хочу принимать такую правду. Мне очень-очень страшно. Но и неизвестность не дает защиты, лишь погружает меня в беспросветную депрессию.

* * *

      Павел уверенно ведет машину по трассе. Громкий гул дороги неожиданно успокаивает. Смотрю в окно на проплывающие мимо одноэтажные домики и пытаюсь ощутить энергетику этого места. Обычные деревни, местами заброшенные, но ничего сверхъестественного.

      Паша сверяется с навигатором и сворачивает на проселочную дорогу. Еще совсем немного, и мы прибудем на место. Нервничаю, но всеми силами