Гражданский арест. Статьи, не попавшие в Сеть (сборник). Виктор Топоров

положить партбилет на стол. И петербуржцы – нищие в основном петербуржцы (зарплаты втрое ниже московских при тех же ценах) – это, разумеется, оценили. А тут подоспела и нечаянная радость: Питер пострадал от дефолта меньше Москвы – не в силу особенного финансового гения тогдашнего первого вице-губернатора Игоря Артемьева, как это нам сейчас внушается, а просто потому, что в городе не успели получить распространение кредитные карточки. Яковлев усердно, хотя и довольно бестолково, чинит дороги и мостит улицы, понемногу сводит на нет идиотскую реформу коммунального хозяйства, навязанную вице-премьером в белых штанах, выделяет какие-то копейки на культуру и главное – делает все это не хвастаясь. Горожанам это нравится, хотя они все равно не могут простить губернатору отсутствие «подлинной интеллигентности». Яковлев устраивает их, но они его не любят, то есть они его даже любят, но стесняются в этом признаться иначе, как оставшись наедине с избирательной урной. Что, конечно, обнадеживает и вводит в заблуждение многих претендентов на постный петербургский пирог.

      О коррумпированности губернатора Яковлева сведений не имеется. Не имеется у такой сильной организации, как Агентство журналистских расследований. Не ходит и слухов о воровстве, замыкающемся на него напрямую. Говорят – а московские сыщики и копают – про коммерческую деятельность супруги губернатора, но ничего конкретного не имеется и на сей счет. То есть понятно, конечно, что губернатор живет не на одну зарплату, – и понятно, что при очень большом желании то же МВД может его «завалить» (как и любого другого, и уж тем более как любого другого, губернатора), – но сделать это, судя по всему, непросто. С Анатолием Собчаком картина была принципиально иной: от ареста он сбежал во Францию, а от выдачи его спас, надавив на генпрокурора, Ельцин (по свидетельству Бориса Немцова, произошло это в его присутствии). Именно при Собчаке в городе и расцвела «квадратно-гнездовая коррупция», хотя нельзя сказать, чтобы и Яковлев преодолевал ее решительно и последовательно. Скорее, он плыл по течению, стараясь не слишком ссориться ни с пиратами, ни с волнами.

      Считается, будто супруга Яковлева – человек куда более властный, или, точнее, амбициозный, чем он сам. Опять-таки это слухи. Но и в публичной политике, вступив в нее с запозданием и, возможно, не в самый удачный час, Яковлев играл роль ведомого. Союз с Примаковым и Лужковым был, не исключено, серьезной стратегической ошибкой – Яковлеву здесь ничего не светило, и в лучшем случае президентом становился Примаков, премьером – Лужков, а Яковлев лишь подтверждал статус-кво. Хотя, с другой стороны, к кому можно было примкнуть в стране год с небольшим назад? К подследственному Березовскому? К разве что не подследственным Бородину, Ельцину и Волошину? К коммунистам? Знал бы прикуп – жил бы в Сочи, но кто год назад знал прикуп, тот живет в Москве, а отдыхает на Лазурном Берегу.

      «Свой» электорат у Яковлева пренебрежительно именуется старушечьим. (Это те самые старушки-блокадницы,