Я, звёздный маршал!. Виталий Матвеевич Конеев

уже переоделся в белое сафари, в руке он держал небольшой чемодан. Мы спустились в ресторан и расположились в небольшом кабинете.

      Я был растерян, мне казалось, что в моей душе что-то надломилось, и я уже никогда не буду относиться к девушкам с тем уважением, которое всегда испытывал к ним.

      Но едва появились официанты с тележками аппетитно пахнущих блюд, как я все забыл и набросился на еду с таким азартом, что Гасан одобрительно хлопнул в ладоши и сказал: Мгму! Он достал из чемодана газету, развернул ее и углубился в чтение. Я вспомнил о карточке и, торопливо хлебая ароматный борщ, спросил:

      – Твоя работа?

      Гасан кивнул головой – край газеты отвернулся и я прочел ее название – «Цыплятусианская правда». Это странное название меня удивило: неужели есть город Цыплятус. Однако перед моими глазами появилось новое восхитительное блюдо, вид и вкус которого остерегаюсь передать, чтобы не вызвать раздражение тех товарищей, которые не предполагали о его существовании. Я снова занялся едой и напитками.

      В какой-то момент перед нашим кабинетом прошла девушка, с которой я беседовал в холле отеля. Она остановилась против меня и, грациозно положив левую руку на пояс, держа правой рукой длинный мундштук с сигаретой, бросила в мою сторону кокетливый взгляд, но я был так занят копченым поросенком, выдержанным в сухом мартини, что не обратил внимания на незнакомку.

      Наконец я оторвался от стола, с удовольствием чувствуя, что поросенок и прочие милые вещи уютно лежали в моем желудке – перевел дух, закурил сигарету, поискал глазами девушку.

      Она сидела метрах в десяти от нашего кабинета за стойкой бара и смотрела на ярко освещенную сцену, где шло действие из древнеегипетского эпоса. Когда она заметила, что я наблюдал за ней, то взяла со стойки трубочку-мундштук и попыталась вставить в нее сигарету, но это ей не удалось. На помощь поспешил бармен, она остановила его едва заметным жестом руки и беспомощно улыбнулась мне трогательной улыбкой.

      Я подошел.

      – Вы позволите?

      Она смущенно потупила глаза.

      – Я надеюсь, что вам это удастся.

      Я быстро вставил сигарету в мундштук, но моя незнакомка отложила его в сторону и протянула мне руку тыльной стороной вверх.

      – Джес.

      В это время бармен, отчаянно сбивая над головой коктейль, тихо шепнул мне:

      – Леди Джес.

      Девушка отрицательно покачала головой.

      – Нет-нет, Али, для вас я только Джесика.

      Я взял маленькую ручку и в затруднении остановился, не зная, что делать дальше, ведь я комсомолец, а долг комсомольца быть всегда угрюмым и злым в отношении загнивающего Запада.

      Джесика мягко отняла свою руку и взяла со стойки два бокала – один подала мне и, лукаво глядя на меня, сказала:

      – Скажите, Али, а ваш ислам по-прежнему запрещает мужчинам улыбаться даме?

      Я бурно покраснел – мне хотелось закрыться платком – но тут же рванулся вперед и поцеловал свободную руку Джесики и слегка обнял ее за пояс. Джесика, удивленно улыбаясь, отступила назад и растерянно пролепетала:

      – Однако,