Старший брат моего жениха. Лина Манило

кажется, я физически ощущаю, как седеют на моей голове волосы.

      Следующие на очереди морги и больницы, следом будет полиция, но, хвала богам, за окном раздаётся хлопок стальной калитки. Подскакиваю и несколько долгих мгновений слежу за тем как Егор пытается ровно пройти по мощёной дорожке. Да он же бухой!

      Быстро оглядываюсь на дверь кухни. Кира, что-то напевая себе под нос, варит кофе, а я, как грёбаный супермен, за долю секунды оказываюсь за порогом дома.

      Не знаю почему, но мне кажется важным перехватить явно пьяного в дымину Егора прежде чем его увидит Кира.

      – Рус, братишка мой любимый, – расплывается в идиотской улыбке Егор и, зацепившись за какой-то камешек, падает вперёд.

      Едва успеваю подхватить Егора, чтобы не расквасил себе всю физиономию, а он тяжёлый, чёрт. Когда я в последний раз его на руках носил? Ему тогда было десять, и он не спал несколько суток – всё ждал, что мама вернётся. А потом просто выключился, и мне пришлось нести его в кровать.

      Ситуация сейчас другая, ощущение то же, потому что Егор навсегда останется для меня тем трогательным ребёнком, заботу о котором мне пришлось взять на себя единолично. Так, в двадцать два я стал ему и отцом, и матерью.

      Ладно, что-то я слишком сентиментальным стал.

      – Где ты ужрался так, придурок? – бормочу себе под нос, внося Егора, как жертву пожара, в дом.

      Глава 10

      Руслан.

      – Что с ним?! – восклицает Кира и чуть не роняет поднос на пол, но всё-таки находит в себе силы донести его до журнального столика.

      На нём три чашки кофе – значит, и для Егора одна. Почему-то эта молчаливая забота радует меня. Действительно любит брата?

      – Пьяный он, – констатирую факт и, рискуя сорвать нахрен поясницу, тащу великовозрастного младенца в его комнату.

      Кира напряжённо сопит, ни на шаг не отставая, и я уже, похоже, окончательно смиряюсь с её присутствием в этом доме. Никак от неё не избавиться, от упёртой такой.

      – Вот так, да, кладите его аккуратно, – хлопочет вокруг кровати своего жениха.

      – Нет, блин, шею ему сломаю! – рявкаю, а Егор морщится. – И хватит мне выкать!

      Кира фыркает, бросает на меня рассерженный взгляд, но тут же переключает всё своё внимание на Егора. Присаживается рядом, убирает с лица чёлку, гладит бороду, а тот блаженно жмурится, что-то бормоча себе под нос.

      – Я останусь с ним, – заявляет, а я пожимаю плечами. – Вдруг ему плохо станет?

      Прямо сестра милосердия.

      – Побудете… побудешь здесь, пока я воду и полотенце принесу? – интересуется, а я киваю.

      Она улыбается и пулей вылетает из комнаты, и звук её торопливых шагов всё тише и тише.

      – С чего вдруг ты за час так нажрался? – размышляю вслух и поправляю ворот его рубашки. Просто поправляю, но вдруг что-то привлекает внимание.

      Дёргаю ткань, открывая шею и свою находку, и пялюсь на ярко-красное пятно, точно идиот. Глаза видят, а мозг отказывается уложить новую информацию на полку.

      Касаюсь красного пятна,