Старший брат моего жениха. Лина Манило

в девятнадцать лет интереснее клубы и вечеринки, а не рецепты борща и выпекание пирогов. Пока сидели за столом, и она метала на мою тарелку одно блюдо за другим, было не до осознания масштабов её кулинарного подвига – вообще ни о чём путном думать не мог, а сейчас оценил и, чёрт его, восхищён.

      Мой желудок всё ещё полон, но пить хочется. Потому достаю пластиковую бутылку, на которой жирным маркером выведено витиеватое: "Клюквенный морс". М-м-м, витамины. Откручиваю ярко-голубую крышку, но пить не тороплюсь. Мало ли. С подозрением принюхиваюсь, но пахнет, как в детстве – ягодами и первыми морозами.

      Ладно, риск – дело благородное. Вряд ли меня способен уложить на лопатки чёртов морс. Потому делаю глоток и… не могу остановиться. Вкусно же, мать его, вкусно!

      – Жажда замучила? – слышу за спиной и чуть было не захлёбываюсь от неожиданности. Кашляю, утираю слёзы, но никто не спешит хлопать меня по спине, помогая.

      – Вкусный морс, – говорю, когда меня отпускает, и убираю бутылку в холодильник.

      А Кира стоит в дверях, переминаясь с ноги на ногу, и смотрит куда угодно, только не на меня. Она будто бы здесь и одновременно где-то далеко.

      – Егор трубку не берёт, – заявляет, игнорируя мой комплимент напитку. – Я пять раз ему звонила.

      Сжимаю пальцами виски, закрываю глаза, а мозг лихорадочно обрабатывает информацию. Егор поехал в магазин, но должен был уже давно вернуться. И уж точно не игнорировать звонки своей невесты.

      – Может, он за рулём? – выдаю самую безопасную версию, но Кира отметает её взмахом руки.

      – Нет, он всегда с гарнитурой. Даже за рулём отвечает. – В голосе искреннее волнение, но на меня всё-таки старается не смотреть. – Егор говорил, что это вы его к этому приучили.

      Сам не понимаю почему, но меня жутко бесит её учтивое выканье. Словно мне лет двести, честное слово.

      – Разберёмся.

      Хлопаю себя по карманам, но вспоминаю, что бросил мобильный на диван. Однако Кира стоит в дверном проёме и, чтобы вернуться в гостиную, придётся подойти к ней совсем близко. А я же пообещал себе, что буду держаться от неё подальше. Ладно, не самая большая проблема сейчас.

      Один шаг, второй, и аромат диких цветов уже щекочет ноздри. Интересно, это у неё мыло какое-то или парфюм? Гель для душа?

      Так, стоп! Вот об этом вообще думать не рекомендуется – не моя забота, чем она там пахнет.

      – Позволишь? – спрашиваю, когда между нами остаётся не больше пары десятков сантиметров.

      Она вскидывает на меня взгляд, словно только заметила, что не одна здесь находится. У неё глаза тёмно-зелёные, почти коричневые, но изумрудные прожилки на радужке делают её малахитовой.

      Тьфу, зараза!

      – В каком клубе вы видели ту девушку? – вдруг спрашивает, твёрдо глядя мне в глаза, а я опираюсь плечом на дверной косяк и складываю руки на груди. От греха подальше. – Мне нужно знать.

      – Зачем? Я сам во всём разберусь.

      Добавил бы “без сопливых”, но мы не в детском саду. Хотя сейчас Кира с этим трогательным румянцем на щеках и твёрдой решимостью