Поверь мне. Виолетта Роман

звонок телефона. Откопав гаджет в недрах сумки, посмотрела на экран. По спине пробежал холодок. Шеф.

      – Доброе утро, Филипп Петрович, – прочистив горло, проговорила.

      Парни все как один замерли, уставившись на меня в ожидании. За каждым из них были грешки, за которые они могли получить по шапке. Вот и напряглись все разом. Кого на этот раз настигнет меч правосудия?

      – Алена Валентиновна, зайдите.

      Черт. Голос у шефа напряженный. Неужели, какие-то вопросы по последнему отказному? Вряд ли, там комар носа не подточит. Парни молча покосились на меня, в глазах у каждого сквозило облегчение.

      Утром шеф обычно в плохом настроении, и вызывает только для одной цели. Ох, и чуйка подсказывает, что жареным пахнет.

      В коридоре было полно сотрудников. Громкий галдеж посетителей не дает сосредоточиться. Еще и голова никак не хотела проходить. Остановилась у кабинета начальника, перевела дух. Но, стоило потянуться к двери, оттуда выскочил Дробин. Злой как черт, едва не сбил меня с ног.

      Дробин – следователь по особо важным. Довольно скользкий тип, и я стараюсь контактировать с ним по минимуму. Тот еще сексист и женофоб.

      – А, Романова, – при виде меня на лице мужчины появилась неприятная ухмылка. Глаза следователя блеснули злостью.

      – Рвешься по карьерной лестнице вверх? – хохотнул, окинув меня пренебрежительным взглядом.

      В горле пересохло от волнения.

      – Я вас не понимаю, Константин Васильевич…

      – Да все ты понимаешь, – он приблизился вплотную. Мне стало не по себе.

      – Смотри, крылья то не обломай, а то падать больно будет, – процедил сквозь зубы. – Зря ты мне дорогу перешла, Романова.

      Он прошел мимо, а мне понадобилось несколько минут, чтобы успокоиться. Всего пару фраз сказал, а ощущение, будто помоями облил, сволочь.

      Толкнув дверь, прошла внутрь. Секретарь сделал мне знак проходить к Исакову.

      – Доброе утро, Филипп Петрович! – постучав, прошла в кабинет. Шеф оторвал взгляд от бумаг и сделал мне знак устраиваться рядом.

      Он выглядел напряженным. По всей видимости, произошло что-то серьезное, сам вид Исакова заставлял нервничать.

      – Алена, сколько дел у тебя в производстве?

      – Три убийства, пять тяжких, ну еще по мелочи. Два из них на этапе ознакомления подозреваемого.

      Мужчина нахмурился. Было видно, его что-то сильно терзает.

      – Значит так. Заберешь материалы у Дробина. Он вчера взял под арест Шторма.

      – Шторма? – по спине пробегает озноб.

      Теперь-то я понимаю злость следователя.

      – Но, Филипп Петрович, Шторм – разработка Дробина. Он столько времени за ним охотиться. Почему вы передаете это дело мне?

      Шеф мечет в меня злым взглядом.

      – Алена, приказы начальства выполняются молча. Поняла?!

      Я киваю. Филипп Петрович опускает взгляд на документы, продолжает изучать их.

      – Если передал тебе, значит, посчитал, что ты лучше всех справишься с этой задачей. Так что принимай в производство дело и