Страшная сказка. Виолетта Векша

поглядывая на женщину. Она даже не шелохнулась, словно меня и не было здесь (или она, так далеко уйдя в свои мысли, перестала ощущать себя частью нашей небольшой компании).

      – Тебе помочь? – спросила я у отца, не вынося и дальше отсутствующего, словно у человека с поврежденной психикой, взгляда напротив.

      – Да сиди уже, – бросил отец, излишне громко гремя ложками.

      Через несколько минут мы все вместе уплетали горячий куриный бульон. Вернее, с аппетитом ели мы с отцом, мать только планомерно остужала свою порцию, переливая и снова набирая унции наваристого супа.

      – Ты согласна, Софи, что твоей маме нужно взять отпуск и хорошенько отдохнуть? – неожиданно обратился ко мне отец.

      – Ну… да, – ответила я, быстрым взглядом подмечая круги под глазами и бледную кожу женщины. – Не помешало бы.

      – Вот видишь, – отец с нажимом посмотрел на жену, – твоя дочь тоже так считает. Решено, с понедельника ты берешь выходную неделю.

      Мать ничего не ответила, даже глаз не подняла.

      – И это не обсуждается! – рявкнул отец так, что я с удивлением воззрилась на него. Он сморщился.

      – Извините, – сказал он нам устало, – просто я… я переживаю. Не хочу, чтобы с тобой, дорогая, случилось то же, что с Мэри.

      Я потерла глаза, чтобы отец не видел, как я закатила их. Мэри Арансон – молодая учительница английского, пришла утром на работу в свой любимый класс, а в четыре часа дня ее уносили на каталке – у женщины случился сердечный приступ от переутомления. Она умерла, так и не доехав до больницы. После в городе, конечно, многое поговаривали, но лично я считаю, что никакое это было не переутомление. Все знали, что ее муж замечательный человек, любящий отец и неукротимый зверь на работе, но все также знали и то, что у него были некоторые слабости. Как и у других мужчин, скажите вы? Я с вами не соглашусь – мой обожающий мать отец никогда бы не пошел по неправильному пути, так что моей матери, в отличии от бедной Мэри, при всем желании не грозил сердечный приступ «от переутомления» (хотя я и считала, что в случае чего моя мать достаточно сильная женщина, чтобы пережить и это).

      Отец, видимо, решил, что она согласилась взять отпуск, и потому ел второе уже не с таким остервенением. А потом – буквально через минуту с разговора о здоровье матери, произошло то, чего никто из нас не мог предугадать. Словно бомба замедленного действия, из открытого окна подул сильный порыв ветра, развевая волосы матери, которые она (в попытках спрятать от мужа, наверное, все еще красную щеку) так тщательно укладывала сегодня утром в нелепую прическу.

      Мать втянула носом воздух, и звук этот был настолько громким, что отец оторвался от поглощения аппетитного бигоса. Периферическим зрением я видела, как он повернул голову в ее сторону. А потом услышала это протяжное «А-ааах…». Поджав губы, я нашла в себе силы поднять глаза. Только усилием воли, скажу я вам, я не повторила за отцом его изумленное «А-ааах…». Мне даже пришлось поджать губы. Видит бог, я совсем этого не хотела.

      Почти вся левая щека матери приобрела глубокий бордовый оттенок. Темно-желтый