Чистилище. Книга 2. Тысяча звуков тишины (Sattva). Валентин Бадрак

внешне податливое, но неприручаемое животное, рассматривая его или дергая за усы, пока оно, улучив момент, не сбегало. Казалось, в кота встроен уникальный механизм, благодаря которому он только созерцает мир, контактируя с ним как можно меньше. Порой Лантарову мерещилось, что кот, взирающий тусклым, немного насмешливым взглядом, смотрит на него из иного мира. И этим он был схож с Шурой. Лантаров впервые открыл для себя мир животных – параллельный, не пересекающийся с человеческим. Когда он наблюдал, как неподвижно застывший, превратившийся в плюшевую игрушку кот расслабленно и беззаботно сидел на подоконнике, с проказливо-пытливым выражением созерцал происходящее за окном, он готов был поклясться, что у животного есть душа.

      Шура был непрестанно чем-то занят. У него всегда были планы на весь день, но выполнял он их не спеша, со спокойным пристрастием, достойным Диогена, как известно, способного с одинаковым упоением загорать на солнце и сочинять трактат «О добродетели». Казалось, ничто в мире не беспокоит Шуру и не может оторвать его от размеренного движения в неведомом Лантарову направлении. Когда он находился в доме, то либо занимался в своей маленькой комнатке, либо писал и читал, сидя за столом, не обращая внимания на происходящее вокруг.

      Поражал Шура и невиданным здоровьем. Однажды ранним утром, когда Лантаров отправился в уборную и заметил, что Шура не спит, он заглянул в маленькую комнатку и оторопел: при свете свечи хозяин дома неописуемым образом закинул обе ноги за голову и стоял на полу на одних руках. Похожий на большого, уродливого паука человеческих размеров, он напряженно и все-таки спокойно дышал глубокими и протяжными вдохами и выдохами. Лицо у занимающегося оставалось непроницаемым, как будто он натянул на себя маску из китайского театра. Только через полминуты Шура беззвучно расплелся и принял нормальный облик. После чего совершенно безмятежно, будто только что проснулся, произнес своим хрипловатым, приветливым голосом:

      – Привет! Присоединяйся!

      – Да ну, – отмахнулся Лантаров, – что ж я буду тут делать со своими костылями?

      – Подышим, – сказал Шура просто, но затем, подумав, добавил: – Это напрямую связано с твоим исцелением.

      «Как это может быть связано с моим исцелением? Бред какой-то…» – подумал Лантаров раздраженно.

      – Нет, я уж лучше попозже. Еще не проснулся. – И с этими словами он собрался тихо ретироваться, но вдруг разглядел в полутьме сидящего рядом кота. Он чуть не присвистнул.

      Тусклый, бледный свет свечи выхватывал из полумрака только контуры животного – кот казался вычурно нереальным существом, демоном, выплывшим из потустороннего мира поглазеть на этого чудаковатого обитателя.

      – А кот-то тут зачем? – не удержался Лантаров.

      – Ждет завтрака, – засмеялся хозяин дома. – Гипнотизирует меня своим присутствием. И, ты знаешь, я со временем сдаюсь…

      И Шура, как ни в чем не бывало, продолжил свои занятия,