Тысяча камней. Женя Онегина

инструкции и не стоял на месте. Но напрасно мой страж посылал охранителей на противоположную галерею, откуда велась стрельба. Там оказалось пусто. Напрасно рычал, глядя, как парню перебинтовывают руку. Следов стрелка так и не нашли.

      А тогда в темноте галереи мне было страшно. За Исабель. За себя. За Луку, который загородил меня от всего мира. И после ночью тоже. Настолько, что я бросилась к Лерою, едва он переступил порог моей спальни. Зарылась лицом во влажную ткань кителя. Обвила руками за талию и разрыдалась. Мой страж даже не пытался вырваться. Только гладил по волосам. А потом, когда слезы закончились, поднял меня на руки и отнес на кровать.

      – Не уходи, пожалуйста, – я вцепилась в его рукав, не позволяя подняться.

      – Не уйду. Только сниму китель и умоюсь.

      – Обещаешь?

      – Обещаю, Ириска, – он мягко разжал мои руки, а потом поднес их к своим губам. – Я сейчас вернусь.

      Он действительно вернулся очень быстро. Скинул китель и сапоги, а потом лег рядом со мной поверх покрывала. Я же незамедлительно села, подтянув одеяло к подбородку. Лера прикрыл глаза и обреченно вздохнул:

      – С Исой все в порядке. Со мной тоже. И с Лукой. Парню обработали рану, дали обезболивающее. А теперь давай спать, Ириска. Я страшно устал.

      Он притянул меня к себе, и я заснула, уткнувшись носом в его горячий бок.

      То, что со мной происходит что-то странное, я поняла далеко не сразу. Стоило мне задуматься о чем-то приятном, как Риммус откладывала работу и смотрела на меня с нежной улыбкой, столь для нее редкой. Если я злилась во время учебных боев, то рядом тут же вспыхивала ссора между мальчишками, как правило, самыми младшими. Лерой ругался сквозь зубы, Лука усмехался, а Иса начинала мне что-то рассказывать, словно отвлекая. А однажды Риммус просто спросила:

      – Ирис, как думаешь, что у тебя с самоконтролем?

      В тот самый момент я была занята сочинением ответа Попечительскому совету одной из четырех южных общин. Они просили разрешить затянувшуюся распрю о пограничных землях с соседней общиной в их пользу, и я как раз раздумывала, как бы аккуратнее аргументировать отказ. Я злилась, потому что абсолютно идентичные письма сыпались на меня через день. И я до сих пор не нашла решения.

      – Простите? – я подняла глаза от бумаг и резким движением пальцев сломала карандаш пополам.

      Магистр засмеялась. И мне тут же захотелось улыбнуться в ответ.

      – Можешь не отвечать, – продолжила Риммус. – Нам давно уже пора приступить к медитациям. Поднимайся.

      – Куда мы идем?

      – Покажу тебе свое тайное место.

      Я поспешно встала, отложив бумаги. Риммус уже набросила на плечи невзрачный серый плащ и теперь протягивала мне такой же. Когда мы вышли в приемную, Лука шагнул навстречу, но магистр остановила его нетерпеливым движением руки. Игнат, ее личный страж, хмурый молчаливый мужчина лет на десять старше Лероя, ждал в галерее и последовал за нами бесшумной тенью.

      Южная башня. Наша башня. Мы поднимаемся до третьего яруса, на котором находятся