Тысяча камней. Женя Онегина

боюсь, что потом мне просто не хватит воздуха. Поднявшийся ветер треплет волосы. И без того непослушные пряди выбиваются из узла, а длинная юбка плотно обхватывает ноги. Ветер же не успокаивается. Новый порыв почти сбивает меня с ног, и я упираюсь спиной в грудь личного стража. Хочу отстраниться, но он не дает. Наоборот, прижимает к себе теснее, обхватывая талию рукой, и шепчет:

      – Я твой должник, Ирис. И я не отдам им тебя.

      А я почему-то прикрываю глаза и молчу. И впервые за долгое время страх отступает. Теперь я точно знаю, зачем я здесь.

      Глава четвертая

      Это произошло, когда на меня уже полностью возложили обязанности секретаря Риммус, и я погрузилась в работу. Цитадель магистр практически не покидала, но поток писем не иссякал. Дважды в неделю до обеда назначались аудиенции, и я присутствовала на них, протоколировала, слушала, запоминала. И постигала основы дипломатии и ведения переговоров.

      Признаться, работа меня увлекла. В школе я никогда не стремилась к знаниям. Училась прилежно, но без огонька. И только теперь я поняла, почему. Математику и черчение я не любила. А история и литература в школе преподавались так, чтобы не вызывать лишний интерес. Потому что месяц созыва, о котором нам подробно рассказывали на занятиях, не имел ничего общего с функционированием Магистрата. У Попечительских советов общин не было реальной власти, а главы городов и вовсе назначались из форпостов. Единственной обособленной структурой были егеря. Отбор для юношей, юнкерская школа, дежурства отрядов в Заповеднике – это так привычно для меня, жительницы Северной общины. Мой брат являлся скорее исключением. У нас егерские куртки то и дело мелькали среди молодежи. Но в других общинах, а тем более в городах, егерей, кроме патрульных, не было. И там их действительно опасались. Более того, в Магистрате с егерями считались. Редкие письма с границы мне распечатывать не позволялось.

      – Ты сегодня на редкость задумчивая, Ирис, – вдруг произнесла Риммус.

      Она сидела в кресле у окна, выходившего на балкон, и перебирала бумаги, которые я только что дала ей на проверку. День выдался теплый, несмотря на позднюю осень. Странно, но смена времен года здесь не ощущалась. Но сегодня светило солнце, и я всей душой рвалась из душного кабинета на плац.

      – Это не так, магистр, – ответила вежливо.

      Риммус подняла глаза от бумаг:

      – Не думаю, что мне показалось. Как твои успехи?

      Вопрос был внезапным, и я растерялась:

      – Мне нравится учиться, магистр, – озвучила я то, в чем только что призналась себе.

      – Значит, Таис в тебе не ошиблась, – невесело усмехнулась моя собеседница. – Она с детства видела людей насквозь.

      Я вспомнила женщину, что сжимала меня в объятьях, шепча нежно-нежно: «Ты только не бойся». А потом холодным голосом сообщила:

      «Рим, это решение твоих проблем».

      И я оказалась здесь.

      – Вероятно, так оно и есть, – постаралась ответить без эмоций.

      – Лерой считает, что ты вполне потянешь усиленные нагрузки. И если так и будет,