Один день ясного неба. Леоне Росс

еще и глухой, да? – И она подмигнула торговцу мармеладом, вовсю обмахивавшемуся веером.

      Он не мог. Он и так дал ей все, что у него было. Но она ждала.

      – Можно… мне сесть рядом с тобой?

      – Ишь ты! Парень, да ты сам не понимаешь, о чем просишь!

      «Ишь ты» – так говорили в старину. Этот возглас использовали, когда хотели похвалить, или поиздеваться, или прогнать, или проявить нежность, когда уговаривали малыша поесть или мужчину лечь в постель. Да она над ним насмехалась!

      – Можно мне сесть рядом, радетельница?

      Она хрумкала луковицей и смеялась ему в лицо.

      Он снова развернулся от нее; ему захотелось писать и что-нибудь разбить.

      – Значит, ты вот так легко сдаешься? И ты не хочешь похозяйничать у меня на кухне, у тебя для этого кишка тонка?

      Она вдруг посерьезнела, даже разозлилась.

      – Снова спроси меня, мальчик. И на сей раз подумай о том, какая я молодчина, а ты бегаешь вокруг меня да обнюхиваешь, как щенок, напоминая мне, как быстро бежит время. Спроси еще раз. И будь умницей!

      А он не понял. Он молча уставился на темные веснушки на ее шее. В верхней части ее грудей виднелись тонкие морщинки, и он подумал, видел ли их еще кто-нибудь, кроме него.

      – Я…

      – Да?

      – Я не понимаю, чего ты хочешь.

      Она вздохнула с досадой, махнула на него рукой и выбросила огрызок луковицы в кусты.

      – Сядь рядом со мной, мальчик, или не садись. Мне все равно.

      – Да?

      – Да.

      Он, пошатываясь, зашагал прочь. Обернулся на ходу:

      – Но вы же сами сказали…

      Она пожала плечами:

      – Я соврала. Ты первый щенок, который может сам набраться храбрости.

      Ходили слухи, будто Дез’ре выбрала себе на островах архипелага шестнадцать аколитов-учеников первой степени – куда больше обычного. Пятеро были с Мертвых островов – пятеро! Это было неслыханно – даже неприкаянным предлагалась возможность быть учеником. Люди недовольно роптали.

      Но они стали избранными. Ведь решения были продиктованы ей богами.

      Аколиты год жили рядом с ведуньями, овладевая основными поварскими навыками, прежде чем начать работать на кухнях в разных местах архипелага. Потом еще четыре года они мыли посуду, скребли полы, обслуживали столики, ухаживали за животными, им доверялось готовить еду – сначала из залежалых, а затем и из свежих продуктов. И никто не сообщал посетителям, что им приносили воду и убирали со стола молоденькие помощники радетельницы, которым она устроила проверку. Да и ресторанные повара, у кого они были на побегушках, едва ли об этом догадывались.

      Как утверждали ведуньи, унижение – важная часть обучения.

      За все время обучения он встретил не больше семи своих соперников, а работал бок о бок с четырьмя. Из них он подружился только с Энтали, родившейся с тремя ягодицами, с ней его не раз назначали на одни и те же кухни. Он был всем доволен: юный, сильный, смирный. Буду хранить спокойствие, решил он, что бы ни вышло. В ресторане он всегда чувствовал себя на месте,