Девочка в наследство. Ксения Богда

заднего вида. Прикусываю язык, чтобы не показать его в ответ на недовольный взгляд.

      – Куда ты меня везешь? – кручу головой, пытаясь разобрать направление движения. – Какого черта вообще происходит?

      В горле ком. Пульс долбит по ушам. Ладони покрываются потом. Сжимаю челюсть и начинаю дышать, как учил в свое время психотерапевт. Приступ трусливо прячется в уголке сознания, и тело расслабляется.

      – Скоро узнаешь, – его рык проходит по оголенным нервам, как разряд тока, – терпения.

      – О, – поднимаю руку и с интересом рассматриваю маникюр – надо бы обновить, – терпение не входит в список моих добродетелей.

      И глазками хлоп-хлоп. Тимофей ещё сильнее сдвигает брови, а мне внезапно становится весело. Я уже обожаю смотреть на его эмоции, потому что обычно, когда я видела его, он был похож на обычного богатенького сноба.

      Мы доезжаем до дома, где я живу после смерти родителей, и сердце совершает кульбит.

      – Выгонять будешь? – хожу по острию, но не могу сдержаться и скалюсь, когда дверца машины распахивается.

      – На выход давай, – меня ставят на асфальт и молча подходят к подъездной двери.

      Я не удосуживаюсь сделать ни шагу, только складываю руки на груди и вздергиваю нос.

      Тимофей ждет. А я не собираюсь двигаться с места.

      – Сюда подойди, – недовольный голос делит пространство между нами надвое.

      Мотаю головой, наблюдая, как в черных глазах назревает буря.

      – Кристина…

      Собственное имя действует как пинок, и ноги против воли идут к подъезду. Открываю дверь, и меня вталкивают внутрь. Тру руку и недовольно фыркаю:

      – Нельзя полегче? Я все-таки девочка, – обижено надуваю губы.

      – На данный момент ты моя головная боль.

      Тимофей нажимает на кнопку лифта, а я застываю, понимая, что сейчас придется оказаться вдвоем в замкнутом маленьком пространстве.

      Пока лифт поднимает нас на нужный этаж, судорожно вспоминаю, в каком состоянии квартира. Я уж точно сегодня не ждала никаких гостей и могла элементарно оставить сушиться на виду нижнее белье.

      – Может, просто скажешь, зачем ты меня нашел, и поедешь дальше по своим делам? – изображаю из себя саму невинность.

      – Нет, – обрубает он в тот момент, когда двери лифта разъезжаются.

      Подавляю разочарованный вздох и плетусь к двери. Ну смотри, дядя, сам напросился, потом не жалуйся.

      Роюсь в сумке в поисках ключей и ощущаю, как черный взгляд шарит по моему телу. По коже пробегает озноб, и я стряхиваю с себя ощущение его взгляда. Оборачиваюсь, отмечая, что Тимофей даже не смотрит в мою сторону.

      – Проходи, чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях, – фыркаю, распахиваю перед ним дверь и все же издаю мучительный стон.

      В центре гостиной стоит сушилка с моими трусиками. Скидываю кеды и проскальзываю к своему врагу номер один. Блин, ну почему именно сегодня?!

      До меня долетает смешок Тимофея, пока я сдергиваю трусики с перекладин и запихиваю их в комод.

      – Милое бельишко, –