Голос горячего сердца. Фредди Ромм

оставались при мне… при дворе. Пожалуйста, чувствуйте себя здесь как дома. Отдыхайте, веселитесь, развлекайтесь! И… нельзя ли, чтобы вы переоделись, наконец, в женское платье?

      – Ваше величество! Капитану французской армии не подобает одеваться по-женски. Однако, как только вы отпустите меня в Домреми, я сменю платье.

      Карл Седьмой с досадой закусил нижнюю губу. «Первая атака, похоже, не удалась. Но ведь главное – прекрасная Дева Жанна никуда не едет, остаётся с нами, значит, торопиться со штурмом незачем, и можно перейти к правильной осаде…»

* * *Ноябрь 1430, Бурж, королевская резиденция

      В темноте за окном мела пурга. Жанна задумчиво смотрела, как падают снежинки в тусклом свете одинокого уличного фонаря. Скоро Рождество. Ах, если бы быть сейчас дома, с родными… Как хорошо было проводить зимние вечера в уютном домишке Дарк… Война закончена, по крайней мере, король так полагает, но почему-то не хочет отпускать домой Деву. Да и ведёт себя при встречах как-то странно…

      Неожиданно для самой себя девушка вздрогнула: в дверь комнаты постучали.

      – Да! Входите!

      – Добрый вечер, Жанна! – Маргарита Ла Турульд, жена Рене де Булини, королевского генерального советника финансов, со смешанным выражением восхищения и робости смотрела на свою прославленную гостью, протягивая ей какой-то предмет. – Госпожа де Монтеруа просила, чтобы вы потрогали эти её чётки. Можно?

      Жанна не смогла сдержать улыбку. Вот уж три недели как они знакомы, а Маргарита всё ещё обращается на «вы».

      – Милая Маргарита, потрогайте их сами! Уверяю вас, от вашего прикосновения они будут так же хороши, как от моего!

      Однако молодая женщина смотрела просительно, и Жанна уступила. Взяли в руки чётки, погладила их. Задумалась. Улыбка быстро сошла с её лица. Маргарита присела в кресло и вздохнула.

      – Жанна, простите… вы чем-то огорчены?

      Девушка слегка вздрогнула. Вот уж ничего нельзя скрыть от людских взглядов.

      – Нет… ничего особенного.

      – Мне показалось, вам не понравилось у лейтенанта Лесли.

      «Это она про молодого шотландца, у которого мы гостили вчера? Неужели моя реакция была так заметна?»

      – Нет… просто меня огорчило то, что он рассказал про Уоллеса, шотландского героя.

      – Да, вы правы, Жанна. Погибнуть молодым…

      – Дело даже не в этом. Не понимаю, как шотландцы могли его предать. Почему?

      – Они боялись, что англичане возьмут верх…

      – Это их не извиняет. Уоллес сражался за весь шотландский народ, заплатил своей кровью за свободу страны. И этот народ его предал из трусости.

      Маргарита смущённо опустила глаза.

      – Вы так удивительно говорите, Жанна, что самые знакомые вещи вдруг предстают совсем иначе. Мне казалось, что шотландцев можно понять: они были слабы, разобщены, а англичане так жестоки. А вы заговорили об этом – и я опять сомневаюсь…

      Жанна постаралась улыбнуться, тронула Маргариту за левое запястье:

      – Оставим это. Слава