Миссис Макгинти с жизнью рассталась. Агата Кристи

вообще едва замечают?

      – А ваша мама? Может быть, враги были у нее?

      – Не было. Все ее любили и уважали. – Тут в его голосе даже послышалось легкое негодование.

      – Как насчет ваших друзей?

      И Джеймс Бентли ответил, вернее, буркнул:

      – Друзей у меня нет.

      Но тут он был не совсем прав. Мод Уильямс была ему другом.

      Чудесно все-таки заведено в природе, подумал Эркюль Пуаро, любой мужчина, с виду совсем непривлекательный, обязательно становится избранником какой-то женщины.

      Ибо проницательный Эркюль Пуаро заподозрил, что при всей ее сексуальной внешности у мисс Уильямс было сильно развито материнское начало.

      Она обладала качествами, которых Джеймс Бентли был напрочь лишен, – энергичная, волевая, не желающая пасовать перед обстоятельствами, полная решимости добиться своего.

      Он вздохнул.

      Он в тот день наврал с три короба. Просто какой-то кошмар. Что поделаешь – это было необходимо.

      «Ибо где-то в стоге сена, – сказал Пуаро себе, погружаясь в водоворот смешанных метафор, – наверняка есть иголка, среди спящих псов наверняка есть один, которому я должен наступить на лапу, и если вытащить шило из мешка и выстрелить им в белый свет, оно обязательно воткнется в паршивую овцу!»

      Глава 7

1

      Коттедж, где жила миссис Макгинти, находился в нескольких шагах от автобусной остановки. На крылечке играли двое детей. Один грыз червивое с виду яблоко, другой кричал и колотил в дверь оловянным подносом. Оба были предельно счастливы.

      Пуаро внес в шум и свою лепту, решительно постучав в дверь.

      Из-за угла дома выглянула женщина. На ней был цветастый халат, волосы нечесаны.

      – Прекрати, Эрни, – сказала она.

      – Не хочу, – ответил Эрни и продолжал стучать дальше.

      Пуаро сошел со ступенек и направился к углу дома.

      – Никакой управы нет на этих детей, верно? – сказала женщина.

      Пуаро считал, что управу найти можно, но высказывать свое мнение остерегся.

      Они прошли к задней двери.

      – Переднюю дверь я держу запертой, сэр. Проходите, пожалуйста.

      Через очень грязную судомойню Пуаро проследовал в еще более грязную кухню.

      – Ее убили не здесь, – сообщила женщина. – В гостиной.

      Пуаро от неожиданности моргнул.

      – Вы ведь насчет этого, верно? Вы иностранец, что остановился у Саммерхейзов?

      – Так вам обо мне все известно? – спросил Пуаро с сияющей улыбкой. – Да, вы правы, миссис…

      – Киддл. Муж у меня штукатур. Четыре месяца назад мы сюда въехали. Раньше-то жили с матерью Берта… Некоторые так говорили: «Неужто ты поселишься в доме, где человека убили?» А я им на это: «Какой-никакой, а дом, все лучше, чем ютиться в задней комнатенке и спать на двух креслах». Жилья не хватает, прямо беда, верно? А живем мы тут безо всяких хлопот. Есть такое поверье: если в доме кого убили, привидения так и шастают по дому. А у нас все тихо! Показать, где это случилось?

      Пуаро согласно кивнул, чувствуя себя как турист на экскурсии.

      Миссис