Квинтэссенция Света. Ильяс Сибгатулин

кажется, забыли, ребятки, что в этом мире без лучика света никуда, – прозвучал в рации довольный голос Мэда. Как же я был рад услышать этого сукиного сына.

      Снаружи послышались громкие визги умирающих от света тварей. Они изжаривались под лучами фонарей, получали ожоги и скрывались во мраке ночи.

      А затем этот шум стих, и мы услышали звук сдающего назад фургона.

      – Вы вовремя, – облегчено сказал по рации сержант.

      Когда фургон доктора поравнялся с джипом, мы вышли. Ведь твари уже отступили за границу света.

      Мэд и Лавуазье тоже выбрались наружу.

      Мы с другом обнялись, чего я не ожидал ни от себя, ни от него.

      – Как вы? – спросил доктор – Помощь врачебная никому не нужна? Вижу, что все живы.

      – Некогда розовые сопли разводить, док. Спасибо за то, что спасли наши шкуры, но у нас дело, – сержант быстро подошел к капоту джипа и открыл его.

      Остальные военные, да и мы с Мэдом, взяли окрестности под прицел. «Осьминоги» никуда не делись, мы это знали. Они просто притаились, выжидая момент. Ведь фонари у нас в броневике погасли, а значит, и прожекторы на фургоне тоже рано или поздно затухнут. Тварям надо только ждать.

      – Быстрей, – начал подгонять Дэвиса водитель, – что там, сержант?

      – Хрень. Просто контакт отсоединился от аккумулятора. Видимо, когда нас крутануло… Сейчас… все, готово! Заводи, Рой!

      Джип взревел снова. Фары и свет в салоне включились.

      – По машинам, парни! – скомандовал Дэвис.

      – Стойте! – прервал его Лавуазье, – Сержант, отбой.

      – Что случилось, док?.. Надо ехать скорей!

      – Нет. Прожекторы работают стабильно, заряда у них много, хватит до рассвета. Не переживайте…

      – Я охрененно как переживаю, док. И мои парни тоже.

      – Лучше оглянитесь, сержант, – ученый развел руками, – смотрите, – указал он на несколько трупов, точнее трупиков «осьминогов».

      – Они совсем крохи, не больше пекинеса, – заметил Мэдисон.

      – Все Exo-Octopus тут совсем недавно появились на свет, и еще не такие смертоносные, как их родители, – начал мысль Адам Лавуазье, – если мы поймаем одного…

      – Что?! – вскричал один из солдат.

      – Если мы поймаем одну кроху, – продолжил невозмутимым голосом ученый, – то я смогу проводить на живом… именно что на живом экземпляре необходимые эксперименты. И смогу точнее понять, как работает сыворотка. Я смогу быстрее разработать антидот, когда мы доберемся до лаборатории в Вингреде, потому что у меня уже будут доказанные опытным путем данные! Понимаете?

      – Простите, этому не бывать, – попытался возразить сержант.

      – Эй, док, ты мне вроде не об этом говорил в фургоне… – вмешался Мэд.

      – Я говорил о риске… это он и есть. Мы сейчас в выигрышной позиции. Exo-Octopus отступили. У нас есть шанс.

      – Нет, господин ученый…

      – Сержант, вообще-то это приказ. Я старше вас по званию.

      – Твою мать, – услышал я обреченный выдох рядового за моей спиной.

      «Да