Квинтэссенция Света. Ильяс Сибгатулин

я уже договорился. Выезжаем завтра в полдень, – Зимовски позволил себе довольно улыбнуться.

      – А ты молодец, профессор… – хотел тоже похвалить его, но тут в нашу палатку вбежал доктор Лавуазье.

      Встрепанные волосы, ошарашенный взгляд.

      – Я понял! Понял! Нашел! Понимаете?

      – Нет, – мы покачали головами.

      – Я понял, как эликсир вашего знакомого действует на только что попавшее семя exo-octopus в теле живого существа!

      – Да ты гений, господин ученый! – отозвался со своей койки разбуженный Мэд.

      – Гений – это да… – Лавуазье тут же глубоко задумался о чем-то.

      – Коллега… – Зимовски окликнул его.

      Нет реакции. Фрустрация.

      – Эй, Лавуазье! – крикнул Мэд.

      – Ах да, простите… Я одного сделать еще не могу…

      – Чего же? – спросил я.

      – Не могу до конца расшифровать состав этого уникального препарата. Нужны катализаторы, химическое оборудование, целая лаборатория. Такая есть в Вингреде.

      – На самой западной границе?

      – Да, уважаемый журналист. Именно там. Там в городе огромная химическая лаборатория при НИИ Ходжа. Мне нужно туда. Туда. Понимаете?!

      Теперь уже не фрустрация, а безумный взгляд открывателя.

      – Погодите, доктор Лавуазье, – я встал и подошел к нему, – сядьте, объясните, пожалуйста, подробней. Вы на пути к созданию вакцины от заражения «осьминогами». Так?

      – Не совсем так. Смотрите, как я понял, ингредиенты препарата не предотвращают заражение. Но они гасят ДНК в семени этих тварей в теле человека. Деактивируют его, и развитие останавливается.

      – Но это же не шаг к лечению, – вставил Мэд.

      – Это шажище! Это… это… Эврика! Господа! Это замечательство! Понимаете, в таком анабиозном состоянии клетки exo-octopus можно удалить без вреда для нового носителя. А это уже полное избавление от распространения этой чумы.

      – То есть чтобы уничтожить этих тварей, нам надо заразиться им, – подытожил Мэд.

      – Именно!.. Но пока это не осуществимо без исследований и работы в лаборатории НИИ Ходжа. Мне надо в Вингред.

      – Да у нас тут открытие века…

      – Пока еще нет, Мэд. Погоди. Доктор, вы же уже сообщили о своем достижении полковнику Кшиштогу?

      – Конечно, господин Альфред.

      – И что же он? – спросил Зимовски.

      Мы все были в нетерпении. Я уж точно. Такую новость нельзя вот так сообщать неподготовленным людям. Но Лавуазье явно переполняли эмоции и, видимо, идеи. Он был как реактор готовый взорваться при незначительном скачке температуры.

      – Кшиштог глядел на меня, как и вы сейчас.

      – Про Вингред вы ему сказали?

      – Да. Завтра утром я выезжаю. Он выделил мне конвой.

      Мэд глянул на меня. И я все понял. Такую сенсацию нельзя упускать. Открытие ученого – это и есть та история, которую мы искали. Не война солдат против «осьминогов», ни даже новость про «подарок» от соседней страны. А именно «лекарство» от этой напасти.

      – Мы едем с вами, Лавуазье.

      – Фред, – Зимовски внимательно посмотрел на меня.

      – Тут и думать нечего,