Имитация. Георгий Чернов

и силюсь не утонуть в этой реке грязного животного секса и дерьмовой музыки.

      Впереди, в конце этого адского коридора, виднеется барная стойка. Вот он, мой оазис. За стойкой неизменно стоит демон, и на голове его красуются три рога, средний из которых спилен. Они криво растут из черных, как смоль, длинных волос, спадающих ему на плечи. Кроме рогов и желтых глаз, он был вполне обычен своим видом, хоть лицо его, как у осла, было слегка вытянуто, а нос утопал в глубине его черепа. Не было на нем ни шерсти, ни пентаграмм, ни торчащих изо рта клыков. Имя ему – Леонард. Он же и хозяин этого заведения. Высший демон, однако вынужденный, словно прислуга, развлекать кучу пьяного сброда пиршествами и оргиями. Разочарованный, с уставшим взглядом, созданный вести войско и сражаться, но согнанный самим Сатаной в подвал своего позора и ничего уже не ждущий от этой жизни, – с ним у нас было много общего.

      – Чего тебе? – лениво сказал он мне тогда своим утробным, чуть рычащим басом, протирая стакан, словно бармен из какого-нибудь кино, полного клише. Взгляд его, однако, был обращен куда-то вниз, в сторону.

      – Чего нальешь.

      – «Чего нальешь» – это я тебе могу и в стакан нассать.

      – Тогда водку.

      Он молча достал из-под стойки бутылку, наполнил мою рюмку и собирался уже убрать водку обратно, но я знаком попросил ее оставить.

      – Тяжелый день, а? – со злорадством в голосе спросил меня трехрогий.

      – Да, не из приятных…

      – Так, стой. Воздержись от того, что собираешься сказать дальше – мне абсолютно все равно.

      Справедливости ради, я не собирался ничего говорить, но, дабы уважить старого демона, просто молча поднял перед ним рюмку и влил в себя жгущий глотку яд. Пока я продолжал безмолвно пить, сквозь алкогольный дурман мне почувствовалось, как мой живот обвивают чьи-то руки, и чья-то грудь прижимается к моей спине. Через секунду мне в шею уже впивались женские губы, а после по ней вверх и вниз заскользил влажный язык, и руки на животе начали опускаться все ниже и ниже. Тут я почувствовал под ухом резкую боль – эта мразь укусила меня острыми, как нож, зубами, чуть не вырвав кусок плоти. Я тут же оттолкнул ее от себя, и она глухо ударилась о деревянный пол. Не стал я даже поворачиваться к ней, жалкой потаскухе, однако слышал, как она начала заливаться неистовым хохотом, даже не думая подниматься.

      – Зачем ты здесь? – спросил меня вдруг Леонард, ложась локтями на барную стойку.

      – Что? – в недоумении произнес я, вытирая платком выступавшую на шее кровь.

      – Ты приходишь сюда уже вот… сколько? Два года? Три? И зачем? Ты не похож на этих, – он кивнул на кого-то за моей спиной, но я по-прежнему не оборачивался. – У тебя какие-то другие пороки. Однако же ты здесь. Но ты не трахаешься. Не заигрываешь. Даже не смотришь. Ты, по всей видимости, фригиден. Но тем не менее ты все еще здесь. Что заставляет тебя из раза в раз приходить в эту дыру?

      – Не знаю, – с долей волнения отвечал я, не понимая,