Через все времена. Михаил Голицын

появившись гость из отражения обратился именно к нему: «Не ходи сегодня на большую воду, не пришло ещё время тебе». Ёська вскочил, сердце билось что есть сил, было одновременно страшно и непонятно. Слова не выходили из головы. С улицы он услышал свист, ребята уже собрались на рыбалку… а в голове было «не ходи сегодня на большую воду».

      Он вышел к ребятам на улицу, сам не осознавая почему, соврал им, что упал и спина болит, поэтому не поплывёт с ними рыбачить. Уговаривать его ребята не стали и сами пошли на реку. А Ёська опять вернулся на сеновал. Стоит ли говорить, что сна не было ни в одном глазу. Когда солнце подняло над горизонтом первые лучи, из дома вышел отец, Ёська, спрыгнув с сеновала, отправился помогать ему по хозяйству. О своём сне он говорить ничего не стал. А когда солнце уже поднялось, и вся и станица ожила, отец отправился на поле, а мать в магазин.

      Ёська сидел на крыльце хаты, пил молоко с куском хлеба. Мать, спешащую домой, он увидел сразу. Её быстрая походка сразу насторожила Ёську, что-то было не так и в её лице: озабоченность или тревога, а может быть страх? Он ещё не умел читать лица и понимать всю гамму эмоций, но сам ощутил тревожность и в уме стал перебирать, что такого он мог натворить и за что сейчас может достаться. Но ни за что ему не досталось. А наоборот, мать обняла его, и он услышал, как она тихо плачет. Плачущая мать – это было не то, что редкость, а это было вообще первый раз в жизни. Ёська молчал и не знал, что делать, а когда мать успокоилась и села с ним рядом, он облегчённо вздохнул. Тогда она рассказала ему, что сегодня на реке по утру ребята на лодке выплыли порыбачить, а на реку лёг туман, чего раньше не было в эти дни, то ли они запыли дальше, то ли баржа сбилась с курса, в общем она раздавила лодку и все трое ребят погибли. Для Ёськи эта новость была как снег на голову, мать же радовалась, что сын не поплыл с ними рыбачить и не знала, да и не могла знать истинную причину всего.

      Мать отправилась готовить, а Ёська бегом побежал к деду. Тот уже знал о случившемся и по виду внука понял, что тут есть что-то большее, чем гибель друзей. Приложив указательный палец к губам, он махнул головой в сторону огорода и, не оглядываясь пошёл. Отойдя от дома метров на десять, он сел под яблоню и взглянул на внука:

      – Ну?

      – Дед, – Ёська говорил быстро и глубоко дыша, – мне сон сегодня приснился. Вот тот, что в отражении был. Он сказал, чтобы я не ходил сегодня на большую воду и не пришло ещё время мне. Я ребятам соврал, что спина болит и не поплыл с ними, и не сказал ничего. А они под баржу попали.

      Дед жестом показал Ёське, чтобы тот сел рядом:

      – Ты об этом никому не говори. Пусть думают, что спина болела и не поплыл с ними, а то потом греха не оберёшься. А сам правильно сделал, что остался, а то бы и тебя хоронили. Помни, что мёртвые во сне просто так не приходят и нужно слушать их. Если сказал, значит ему виднее. В наших краях туман на воде в августе никогда не стоял, не было бы