Пока я спала. Амалия Март

в чести.

      По коридору проезжает тележка с тарелками, наполненными кашей, которую толкает дородная женщина в халате. Кидаю взгляд на часы, если уже время завтрака, значит, я опаздываю. Навстречу идет еще одна работница, раскрасневшаяся, с тарелкой в руке.

      – Королеву подложили, – кривит лицо, обращаясь к коллеге. – Не будет она, видите ли, кашу на молоке.

      – Ну пусть голодная сидит, – фыркает вторая, открывая двери соседней с Марусей палаты.

      Знаю я эту королеву.

      – Ты почему не ешь? – спрашиваю, входя в палату.

      Маруся хмурится, смотря в одну точку на криво окрашенной стене напротив кровати. На мой голос оборачивается и одаривает меня скользящим взглядом.

      – Я не употребляю коровье молоко, – кривит свой маленький носик. – Разобрались с врачом?

      И все же да. Странная. Не пойму, что с ней не так, но нутро кричит, что где-то подвох.

      – Придется полежать, – прохожу в палату. – С каких пор такая ненависть к молоку? – присаживаюсь на стул рядом. Надо обсудить, что будем делать с Марселем, он долго без нее не сможет, мама еле уложила его этой ночью. Но скидывать на нее эти проблемы с порога не хочется.

      – Всю жизнь, – коротко отрезает.

      Ну да. Семь пятниц на неделе. Сегодня пьет молоко – завтра нет, сегодня клянется в любви, а завтра…

      Она опирается на кровать и приподнимается, откидываясь спиной на изголовье. В разрезе больничной рубашки мелькают острые ключицы, которые невольно притягивают взгляд. Я выпускаю задержавшийся в легких воздух.

      Как давно это было.

      – Что с волосами? – переключаюсь выше.

      Не сразу понял, что в ее внешности так терзает глаз: привычные светлые локоны теперь отсвечивают сакурой. Думал, меня уже не удивить. Но она всегда умела.

      – А что с ними? – дотрагивается кончиками пальцев до собранных на затылке волос.

      – Они розовые.

      – Да? Прикольно, – ее губ касается легкая улыбка.

      И это тоже было давно. Я забыл, когда она улыбалась так мне.

      – На работе не против?

      – А почему они должны быть против? – отвечает вопросом на вопрос.

      Значит, не хочет идти на контакт. Ладно. Я рассматриваю ее долгим взглядом. Нет, все же что-то не так. Вроде она, и всё её – прямой нос, яркие губы, плавная линия шеи и острые манящие ключицы, всё, что покорило меня при первой встрече – а чувство, словно вижу ее впервые.

      Или это последствия наших необдуманных решений? Может, мы поспешили ставить нашу жизнь на паузу?

      – Послушайте, – начинает она после непродолжительного молчания. Взгляд отводит к той самой невидимой точке на стене. – Спасибо за внимание, и за то, что приехали. Но не стоило, правда. Если вы знаете контакты кого-то из моих близких знакомых, свяжитесь с ними, пожалуйста. Этого будет более, чем достаточно.

      Маруся возвращает взгляд мне и заглядывает своими светло-зелеными глазами прямо в душу. И только сейчас я понимаю, что на самом деле с ней не так. В ее взгляде нет узнавания. Он пустой и безразличный.

      Там