Хам, или Детка, тебе не понравится. Янка Рам

худощавый очкарик. – Вам пиццу заказать?

      – Гавайскую.

      – Хам… Как филигранно Вам подобрали прозвище.

      – Это имя.

      – Хам?!

      Строго стучит по столу ручкой. Кладёт мой паспорт.

      – Как ты там оказалась?

      – А вы кто? – рисую пальцем, обводя комнату. – Ну вот это всё… Что за организация?

      – Вопросы задаю я, ты – отвечаешь.

      На основании того, что меня не прибили после удара в пах и даже налили кружку чая после обморока, решаю, что можно умеренно показывать характер. И, сложив руки на груди, упрямо молчу.

      – Ты меня, Дарья, утомляешь, время моё тратишь, а я человек занятой.

      Дверь открывается. Дамочка на шпильках с вываливающимися из выреза сиськами склоняется перед… Хамом, ставя на Финский залив поднос с дымящейся кружкой.

      – Спасибо, Пикс, – застревает на мгновение его взгляд на сферах четвёртого размера.

      Чувствую лёгкий укол ревности. О, нет! Не потому, что Хам мне интересен, а потому что я очень уступаю своими формами этой Пикс.

      Она отворачивается, демонстрирует такую же роскошную каплеобразную задницу при тончайшей талии.

      Эх…

      Я скорее спортивна, чем фигуриста. Поэтому люто завидую таким вот девицам. Да и подавать себя так я совсем не умею. Ну не всем же быть вамп?

      Опускаю взгляд на свой скромный второй с половиной, уменьшенный до двоечки спортивным бюстгальтером и спрятанный под свободной футболкой. Представляю, как они наливаются до пятого размера, растягивая футболку. Ну нет… Пятый точно перебор! В мыслях лопаю иголкой оба раздутых шара, возвращая их в обычный размер – чпок, чпок…

      Бровь Хама саркастически ползёт вверх. Поджимает губы.

      – Что? – подозрительно прищуриваюсь я.

      – Что ты делала в шкафу? – склонив голову набок, внимательно смотрит мне в глаза.

      Вспоминаю, как выдвигала ящики в поисках тайника. А потом в глазах потемнело и замелькало… Почувствовала запах горелого. Такой знакомый… с оттенком серы… словно от зажжённой спички. Ассоциации улетают куда-то в реалии уроков химии. Химию я всю пропустила подчистую, так как сидела с мальчиком, в которого была по уши…

      – Не отвлекайся. Что ты вытащила из марева?

      – Какого ещё марева?

      – Ты засунула руку в мерцающее марево и вынула оттуда сжатый кулак. Что было в нём?

      Вспоминаю, как помутилось в глазах, и я по инерции шарила по задней стенке шкафа рукой. И была она какая-то странная наощупь – горячая и сыпящаяся.

      – Ну?.. – стимулирующе.

      – Опилки? – саркастически дёргаю бровями. – Что можно вытащить из сыпящегося пустого шкафа?

      – А ну-ка, быстро сконцентрировалась! – хлопает ладонью по столу так, что кофе выплёскивается из кружки на поднос.

      Вздрагиваю.

      – Ты открываешь ладонь, смотришь на неё… Что там?

      Открываю ладонь, тупо смотрю на неё…

      – Линия жизни?

      – Весьма короткая, Дарья!

      – Да нормальная вроде как.

      – Ёж!

      Возвращается