Смерть лорда Эджвера. Агата Кристи

вам так необходимо «отделаться» от лорда Эджвера?

      Ответ последовал без промедления.

      – Ну разумеется, потому что я хочу снова выйти замуж. Какая еще может быть причина?

      Ее большие синие глаза взирали на нас простодушно и бесхитростно.

      – Почему же вы не разведетесь с ним?

      – Вы не знаете моего мужа, мсье Пуаро. Он… он… – она поежилась, – не знаю, как и объяснить. Он странный человек – не такой, как другие.

      Немного помолчав, она продолжила:

      – Ему вообще нельзя было жениться – ни на ком. Я знаю, о чем говорю. Мне трудно описать его, но он – странный. Знаете, первая жена от него сбежала. Оставила трехмесячного ребенка. Он отказался дать ей развод, и она умерла в бедности где-то за границей. Потом он женился на мне. Но я… меня надолго не хватило. Я его боялась. Поэтому и уехала от него в Штаты. У меня нет оснований для развода, а если бы даже и были, он бы и бровью не повел. Он… он какой-то одержимый.

      – Но в Америке есть штаты, где вас бы развели.

      – Есть, но такой вариант мне не подходит – я ведь собираюсь жить в Англии.

      – В Англии?

      – Да.

      – А кто тот человек, за которого вы хотите выйти замуж?

      – В этом-то все и дело. Герцог Мертонский.

      Я едва не вскрикнул. Перед герцогом Мертонским капитулировало несчетное количество мамаш с дочерьми на выданье. Этот молодой человек монашеских наклонностей, ярый католик, по слухам, находился всецело под влиянием своей матери, грозной вдовствующей герцогини. Жизнь он вел самую аскетичную, собирал китайский фарфор и, как говорили, отличался утонченным вкусом. Все были уверены, что женщины его не интересуют.

      – Я просто с ума схожу по нему, – проворковала Сильвия. – Он такой необыкновенный, а Мертонский замок такой восхитительный! Наш роман – самый романтичный из всех, какие можно себе представить. И он ужасно красивый – как мечтательный монах.

      Она сделала паузу.

      – Когда я выйду замуж, то брошу сцену. Она мне будет не нужна.

      – А пока что, – сухо сказал Пуаро, – лорд Эджвер преграждает вам путь к осуществлению этой романтической мечты.

      – Да, и меня это очень беспокоит. – Она откинулась на спинку стула и задумчиво произнесла: – Конечно, если бы мы были в Чикаго, мне стоило бы только пальцем шевельнуть – и он бы исчез, но у вас здесь, по-моему, нанимать кого-то для таких поручений не принято.

      – У нас здесь принято считать, – ответил, улыбаясь, Пуаро, – что каждый человек имеет право на жизнь…

      – Ну, не знаю. Мне кажется, вы отлично обошлись бы без кое-каких ваших политических деятелей, и лорд Эджвер – поверьте мне – тоже не стал бы большой потерей, скорее наоборот.

      В дверь постучали, и официант внес ужин. Сильвия Уилкинсон снова обратилась к нам, не обращая на него ни малейшего внимания:

      – Но я не прошу вас убивать его, мсье Пуаро.

      – Мерси, мадам.

      – Я думала, может быть, вы поговорите с ним – как-нибудь особенно. Сможете убедить его, чтобы он дал мне развод. Я уверена, у вас это получится.

      – Боюсь, мадам, вы переоцениваете силу моего воздействия.

      – Но что-нибудь вы можете придумать, мсье Пуаро!

      Она