Психологические отношения человека в социальной системе. Игорь Сушков

единство личности, группы или социальной организации внешне разрушить не так-то просто. Политикам хорошо известно, что угроза группе извне не уменьшает, наоборот, резко повышает сплоченность внутри нее, а физическое разъединение членов группы нередко ведет к повышению единообразия группового поведения. И именно только в процессе интенсивного обмена социально-психологическими отношениями между элементами это единство становится очевидным. В статике, в ситуации покоя элементов единство обычно «молчит».

      Таким образом, отношения между социальными объектами играют ключевую роль для понимания свойств социальных явлений как духовно-материальных целостностей, для понимания феномена возникновения и путей реализации поведения людей. Чтобы обратиться к исследованию закономерностей формирования и развития отношений, мы вынуждены, кроме понятия вещи, привлечь новое «центральное» понятие. Оно должно служить обозначением своеобразной среды, собирающей и преломляющей все богатство различных аналитических подходов.

      Таким понятием, вмещающим в себя интегрированную совокупность множества взаимосоотносящихся психологических явлений, находящихся в состоянии психологического или социально-психологического обмена и создающих за счет этого новое психологическое явление, служит понятие системы.

      Термин «система» стал так популярен, что мы можем его встретить в большинстве научных исследований, посвященных психологическим проблемам. Он постепенно превращается в некий элемент этикета с сугубо ритуальным смыслом поклонения «научному идолу» или стремления приобщиться к соответствующей субкультуре. Такое состояние дел вынуждает не просто сослаться на какое-либо определение, но и более строго очертить границы применения данного термина.

      Возьмем один из самых простых подходов к определению системы, встречающихся в научной литературе: «Система определяется через множество составляющих ее элементов и множества отношений, существующих между этими элементами» [88, с. 15]. Или вспомним предельно простое утверждение О. Ланге о том, что системой мы будем называть множество связанных действующих элементов [126].

      Определения подобного рода не обеспечивают даже уровня декларируемого ими множественного анализа (не говоря уже о системном). Они не ставят границ как для множеств, так и для простых совокупностей объектов, отношения между которыми могут быть не только разноаспектными, но и не иметь никакой непосредственной связи с сутью системы, ради которой они рассматриваются.

      Согласно другому определению системы, данному А. Холлом и Р. Фейджином, утверждается множество объектов вместе с отношениями (relationship) между объектами и между их атрибутами (свойствами) [292, с. 258].

      Теперь мы можем приоткрыть занавес над психологическим явлением как вещью. Но, к сожалению, лишь приоткрыть, так как подобные определения охватывают и те «дурные общности» [94, с. 92], которые возникают в результате доступности наблюдения только некоторой совокупности,