Ворон хозяина не выбирает. Тисато Абэ

вел себя вызывающе! Я думал, он продолжает лгать вслед за братом: «Брат виноват, что затеял драку, но я представляю наместника и требую, чтобы вы заплатили за лепешки».

      – По-моему, очень справедливо.

      – Нет, то есть да, но это же не так! – Уже заговорив, Кадзумаро понял, что сам роет себе могилу. Не добившись понимания от главы дома, он начал раздражаться. – Вы поймите, он совсем непохож на сына наместника. Я был уверен, что это простолюдин врет мне в глаза… Думал, он издевается над благородным вороном…

      – И поэтому ты со своими дружками напал на Юкию, сына наместника, который пришел вместо отца полюбовно уладить дело о краже? – недовольно говорил глава дома, и Кадзумаро раскрыл рот. Казалось, он все еще не понимал, чем все закончится.

      – Полюбовно уладить дело о краже?

      – Жители деревни часто обращаются к семье наместника как к посредникам, чтобы договориться с аристократами. Почему ты вообще без спросу съел лепешки, которые продавались на рынке?

      – Кажется, он сказал: «Это вместо налога», – тут же вставил младший брат, чуткий к любой перемене ветра.

      – А еще он говорил, что «для простолюдинов вполне естественно выказывать почтение к благородным». Это было посреди рынка, так что можете проверить, множество ятагарасу это подтвердят, – пришел на помощь старший брат, и глава дома яростно поскреб голову.

      – Да уж. Тоже мне, благородный ворон!

      – Но, господин! Я не мог вынести, чтобы унижали честь ворона высокого происхождения…

      – Болван!

      От этого окрика мелко задрожали балки и столбы усадьбы.

      Кадзумаро пискнул что-то и замер, а трое сыновей Юкимасы одновременно подскочили на месте.

      – Ты позор рода! Ты не представляешь себе, в чем заключается долг благородного ворона, лишь строишь из себя важную птицу, а как ведешь себя с добрыми людьми?! Ты никогда не служил при дворе – и смеешь говорить о каких-то налогах?! Смотреть противно! Чему учит тебя твой отец?!

      Кадзумаро побледнел, на его глазах появились слезы.

      – П… простите меня.

      – Прежде всего ты должен извиниться не передо мной!

      – Что?!

      На мгновение лицо Кадзумаро исказилось злобой, но теперь уже воскликнул Юкия:

      – Нет-нет! Это мы забыли, кто мы такие, мы вели себя неучтиво! Простите нас!

      Кадзумаро, перед которым опять склонили голову, казался разочарованным.

      – Кадзумаро?

      Глава дома окликнул юношу, и тот, увидев страшное лицо господина, прикусил губу. Чтобы извиниться, ему пришлось почти распластаться на полу перед Юкией, который и так застыл в глубоком поклоне.

      – Прошу меня простить.

      Кадзумаро униженно пробормотал извинения, и его вывели из комнаты. Позже, наверное, и его отца, который все это время нервничал в зале, ждало наказание.

      Глава дома громко вздохнул и снова повернулся к представителям Тарухи.

      – Простите, мой родственник повел себя неприглядно. Как твои синяки, Юкия?

      – Ну, как… Болят, конечно.

      Куда пропали недавние слезы? Юкия