Выбор Младенца. Татьяна Буглак

дорогами, по которым двигались повозки – в основном такие, какие животными тянутся. На реках и у побережья белели паруса небольших кораблей.

      – Потерянная колония? – Лёшка вглядывался в экран, пытаясь рассмотреть людей, но техника у нас была слабой – только движущиеся точки и показывала. Пилот же встревожился:

      – Если это колония «хозяев жизни»… Нет, вряд ли, их здесь слишком много, они не могли за пять веков настолько увеличить численность. Формула Капицы…

      – Могли. – Я пытался вспомнить, как действовать в таком случае. Ну почему с нами нет Ниссы? Это был бы её триумф: стажёр-контактёр открывает потерянную колонию. – В формуле коэффициент прироста свой для каждой планеты. Так что тут и несколько миллионов может быть.

      – Нисса говорила, да? – Лёшка улыбнулся. – Тогда не спорю. Но теперь придётся делать ещё виток, искать другое место, подальше от поселений. Сам знаешь, потомки «хозяев жизни» непредсказуемы.

      – Они не похожи на классических «хозяев», – обернулся к нам Эл. – У тех обычно есть явный центр колонии, резиденция первых правителей – они ведь в первую очередь себе крепость строили. А тут всё на мою родину похоже: сёла, небольшие городки, даже непонятно, где первое поселение.

      – А кто ещё это может быть? – Лёшка перелистывал кадры. – Практически все колонии Объединённого Человечества известны, а вот во время Великого Бегства «хозяева» клепали корабли десятками, лишь бы свою власть сохранить, хоть над кем-нибудь. Ладно, сейчас о насущных делах думать надо. Ханс, они могут нас засечь?

      – Нет. – В этом я был уверен. – Их техника слишком слаба, у них не может быть ничего сложнее простых радиоприёмников и оптических телескопов.

      – А мы их можем прослушать?

      – Попробую.

      Я начал возиться с настройками, Эл же, словно забыв о колонии, снова занялся своими контейнерами.

      Через несколько часов, уже хорошо изучив карту материка, мы выбрали место для посадки: – примерно в тысяче километров от поселений, в широколиственном лесу, занимавшем почти половину материка. Лёшка делал последний виток перед заходом в атмосферу, мы с биологом перепроверяли системы корабля и прикидывали, что делать после посадки.

      – Я в оба катера большие аптечки положил, – немного смущённо предупредил меня Эл.

      Это его смущение начинало раздражать меня. Казалось, что биолог неуверен в себе и постоянно требует поддержки и одобрения. Да и внешний вид Эла мало вязался с его положением стажёра в самостоятельном рейсе: щуплый парень напоминал затюканного подростка из какой-нибудь забытой богом колонии «хозяев». Но нам предстояло ещё как минимум неделю работать вместе, поэтому я, не показывая своего раздражения, кивнул, подтверждая правильность его действий:

      – Хорошо. И НЗ на неделю, в каждый.

      – Сделал уже. – Он едва заметно улыбнулся.

      – Ребята, по местам! Сейчас в атмосферу войдём, трясти может, – связался с нами Лёшка, и мы поспешили в рубку. Посадка-то