Сахар на дне. Маша Малиновская

и до простыни, прикрывающей с середины груди, видны разбросанные татуировки. Я замечаю ту, с которой уже знакома – чёрный дракон на плече. Чувствую неприятную горечь воспоминаний, подкатывающих к горлу.

      Лицо тоже изменилось. Даже сейчас, спящий и измождённый, Лекс выглядит опасно. Складка между бровей и пробившаяся тёмная щетина, что стала значительно гуще.

      – Всё рассмотрела, бестолочь?

      Дергаюсь от неожиданности. Господи, неужели я думала, что шесть лет могли его изменить? Начать с оскорбления – это так его.

      – Классный халатик, сегодня в тему, – его голос ещё хрипит, но интонация бьёт, заставляя снова почувствовать себя маленькой испуганной девочкой в чужом доме.

      – Привет, Лёша, – выдавливаю из себя, выпрямляя спину.

      И тут вдруг его взгляд меняется. Шевцов прищуривается и тянется рукой, опутанной трубками. Слегка касается пальцем моего колена, а потом потрясённо выдыхает:

      – Ты настоящая?

      Глава 3

      – Какой сейчас год?

      Шевцов отвечает мне недоумённым взглядом.

      – В смысле?

      – Назови год, полные фамилию, имя, отчество…

      – Год рождения, табельный номер оружия, – недовольно перебивает он меня. – Я понял.

      Поднимаю бровь в ожидании ответа, выдерживая его взгляд.

      – Две тысячи девятнадцатый, – недовольно чеканит Алексей, сердито глядя мне в глаза. – Шевцов Алексей Викторович. 1994. Гвардии сержант. Табельный номер оружия 20/28. Довольна?

      – Вполне, – складываю руки на груди.

      Молчим, продолжая сверлить друг друга взглядами. Это как-то немного неправильно. Он недавно перенёс наркоз и сейчас на сильных анестетиках, а я тут самоутверждаюсь.

      – Извини, – сдуваюсь. – Просто ты спросил, реальна ли я. Я должна была проверить.

      Алексей молчит, а потом переводит взгляд в потолок.

      – Ты мне снилась, – говорит так тихо, что я едва различаю. – После каждого грёбаного боя. Поэтому я и решил, что ты ненастоящая.

      Это тихое признание вдруг выбивает почву у меня из-под ног, заставляя давно замершее сердце заколотиться. Или же снова виноват наркоз. Но я сижу как приклеенная, и не могу ничего ответить.

      – Итак, ты врач, – спустя бесконечные минуты молчания произносит Алексей.

      – Да. Сегодня мой второй рабочий день.

      – Специальность?

      – Психиатр-невролог.

      – Отлично, – усмехается. – Мне уже нужен психиатр?

      – Он всем нужен.

      – Это точно, – Шевцов хрипло смеётся, пытаясь приподняться выше, чтобы сесть.

      – Стой! – испуганно подпрыгиваю со стула и кладу руки ему на плечи. – Тебе нельзя вставать! Ещё очень рано.

      Скрипнув от злости зубами, Шевцов откидывается на спину, а я отдёргиваю руки, словно обжёгшись. Так не пойдёт, доктор Яна. Нужно выпутываться из этой электрической сети вокруг сводного брата. Все мои чувства сигналят об опасности, к ним стоит прислушаться.

      После пережитого стресса для Шевцова и так всё слишком.