Заклятая родня. Елена Ликина

кивнула на рюкзачок. – Покидаешь нас?

      – Я… в Грачевники собираюсь.

      – На что они тебе сдались, Грачевники те?

      – Очень нужно! – Маринка понизила голос и затараторила. – Узнать кое-что хочу. Это важно! Я вам потом все расскажу, хорошо?

      – Ох, Маришка. До чего вы с Анной похожи! Та тоже впереди всех лезла, ну и огребала, само собой.

      – Я никуда не полезу. Гляну только. Я осторожно.

      – Ну, сходи. Я не мать тебе, чтоб запрещать. Днем там не должно блазить. Да возьми с собой страдальца онемевшего. Пусть дорогу покажет.

      – Вы не станете ему помогать? Он такой несчастный.

      Матрёша закатила было глаза, но не сдержалась – рассмеялась.

      – Уже и тебя очаровать успел? Ну-ну. Ладно, загляните к Оне. Она точно не спит. Пусть ему попить приготовит, отварчика своего фирменного. Голосочек и прорежется.

      Маринка с облегчением закивала и помчалась к дверям.

      – Только обещай – посмотришь и назад. После подумаем, что тебе предпринять. – крикнула вслед Матрёша.

      Баба Оня развешивала во дворе белоснежные пеленки.

      – У них что, памперсов нет? Что за каменный век. – удивилась Маринка, но промолчала.

      Кот живо кинулся бабке под ноги и, прихватив ту за фартук, состроил страдальческую гримасу, замычал.

      – Опять схлопотал? Когда ты всё успеваешь? – покачала головой Оня и бегло улыбнулась Маринке.

      – Сейчас попить вынесу. Погодите.

      Почти сразу она вынесла гранёный стакан, доверху наполненный мутноватой жидкостью.

      Когда же кот с маху заглотнул отвар – наказала ему поменьше болтать, чтобы заклятие не вернулось.

      – Вы куда так рано собрались? – бабка приметила Маринкин рюкзак.

      – Погулять, окрестности посмотреть, – слукавила та.

      Когда кот в возмущении открыл было пасть, Маринка наступила ему на хвост – чтобы не выдал.

      – И правильно. У нас красота! Только нынешний август подвел немножечко – давненько дождя не случалось. Присохло всё раньше времени.

      – Засуха. – согласилась Маринка.

      Бабка смотрела ласково и кивала.

      – И засуха, и Мара волновалась… Но теперь, когда Аннушка родила, всё наладится. Скоро дожди примутся, вот посмотришь.

      Какая Мара? Причем здесь роды Аннушки? – удивилась Маринка, но выяснять не стала – ей не терпелось уйти.

      По запылённой дороге брели в молчании. Дворовый даже закусил хвост – так, что образовались пышные да длинные усы.

      Но надолго его не хватило. Прокашлявшись, кот затянул тихонечко незнакомую Маринке песню. С каждым новым куплетом голос его крепчал и всё сильнее фальшивил.

      – Потупила глазыньки, раскраснеласи она!.. – размахивая лапами и вращая глазами, надрывался дворовый.

      Это выглядело до того забавно, что Маринка принялась хохотать.

      Кот сразу же разобиделся и надулся.

      Бормоча про неблагодарных девчонок, принялся вспоминать былое – как бабка овинника тюрю справляла да угощала всю дворовую братию.

      – Что за