Жертва. Марина Эльденберт

когда он шептал ей на ухо всякие непристойности. Мысль о том, каково это было бы рядом с Сильвеном, Беатрис настойчиво гнала прочь.

      Дмитрию нравилась откровенность любовницы и то, что она не претендовала на его руку и сердце. Изучая его, Беатрис с интересом познавала и себя. Она не стеснялась в выражении наслаждения и не боялась говорить о том, что ей нравится в сексе. Жизнь превратилась в карнавал страстей, и о будущем Беатрис думала мало. Тем неожиданней стало признание Дмитрия в любви и предложение выйти за него.

      Недолго думая, она согласилась. С Вороновым Беатрис было легко и интересно. Матушка, отец и его родня, уже отчаявшиеся пристроить непутевых отпрысков, вздохнули с облегчением и перекрестились. Они обвенчались в небольшой церкви, подальше от Петербурга, и после свадьбы все изменилось.

      Беатрис и предположить не могла, что Дмитрий такой собственник. Ей откровенно льстило, какими взглядами он награждал мужчин, осмелившихся взглянуть на нее, и даже то, что не отпускал от себя ни на шаг. Свободолюбивая молодая женщина, все еще жившая где-то внутри, пыталась воззвать к голосу разума, но Беатрис упорно сопротивлялась.

      У нее было достаточно свободного времени в его отсутствие, да и мысли о Сильвене благодаря мужу посещали все реже. Дмитрий часто пропадал с друзьями: случалось, что не приходил домой ночевать. Ревности она не испытывала, тем более что их страсть не угасала.

      Беатрис замечала странные вспышки ярости, которые у Дмитрия случались все чаще и чаще, но он никогда не злился на нее. Когда же она узнала, что понесла, муж окружил ее заботой и вниманием, каковых не случалось даже в первые месяцы их знакомства. В такие дни Беатрис с нежностью вспоминала начало их отношений, и думала, что Дмитрий был послан ей Богом.

      ***

      Тем вечером ничто не предвещало беды. Дмитрий собирался ночевать в казармах: им предстояли учения. Беатрис, будучи безмерно далекой от воинского дела, ни о чем не спрашивала. Она посвящала все свое время подготовке к появлению на свет малыша или малышки. Нежность и любовь, переполнявшие ее в эти дни, сменялись грустью и слезами, после которых Беатрис чувствовала себя полностью опустошенной.

      Она проснулась ближе к полуночи, ощутив чье-то присутствие. Успела только увидеть высокого мужчину, шагнувшего к ее постели, встретилась с ним взглядом, и снова провалилась в сон. В себя Беатрис пришла в подвале – столь сыром, что холод пробирал до костей. Она сидела на стуле, со связанными за спиной руками. Кляп во рту мешал дышать, и Беатрис перепугалась до смерти.

      – Мария, – голос был издевательски-вежливым, – добро пожаловать.

      Беатрис старалась дышать глубоко и ровно, но стоявший перед ней мужчина пугал ее до дрожи. Бледный, как сама смерть, с тонкими губами и большим родимым пятном на щеке.

      – Как такая светлая женщина могла связать жизнь с таким человеком?

      Он подошел и выдернул кляп. Стало немного проще, теперь не грозило захлебнуться собственной рвотой. В последнее время ее часто тошнило.