Жизнь и смерть наместника Ритхана. Екатерина Бакулина

не осталось, это совсем старое. Границы не очень четкие, по краю серовато-бурая земля, сквозь которую неуверенно пробиваются ростки травы. Значит, круг был шире и был откат назад, раз земля успела немного отойти. Скорее всего, еще по весне. Борген очень старался. А вот потом накрыло по второму разу, расширяя круг, видно два кольца, где остатки травы еще заметны, но уже почернели. И интересно, что не в один заход, а в два. Одно расширение, вероятно, сразу после смерти, второе – совсем недавно, стебельки почти целые, только выцветшие, потемневшие. Меньше недели?

      – А что такого случилось здесь около недели назад, что могло вызвать вспышку ненависти? – спросил Эйден.

      Тайра искренне удивилась. Возмутилась даже.

      – Ничего. С чего вы взяли?

      – А вы посмотрите на кольца, – сказал Эйден. – Последнее расширение совсем свежее и резкое, дюймов двадцать зараз. Что-то произошло.

      Тайра нахмурилась еще больше, присмотрелась. Даже шагнула чуть ближе, разглядывая. Очевидно, оценила тоже.

      – Ничего не случилось, все спокойно, – сказала она, чуть растеряно и чуть раздраженно. – Вы мне не верите?

      – Ничего? Вы уверены? А люди не пропадали?

      – Люди? На что вы намекаете, господин Эйден? – и все же, она начинает понимать.

      – Разве я намекаю? – сказал Эйден. – Я задал простой и прямой вопрос.

      Тайра мотнула головой.

      – Не знаю, – сказала она. – Я ничего не слышала о пропавших. Но ведь могут быть те, кого не хватятся, или хватятся не слишком быстро.

      Она понимала. И понимала, очевидно, больше, чем готова была рассказать. Еще чуть ближе шагнула к кругу, разглядывая кольца. Для хойне это ведь не опасно?

      – Могут, – согласился Эйден. – Нищие, бродяги, или пастухи с дальних пастбищ, просто люди из мелких деревень, о которых в городе все равно не узнают. Вы же знаете, почему я спрашиваю?

      Тайра напряженно кивнула, словно прислушиваясь к чему-то, насторожено.

      – И все же, я думаю, есть другое объяснение, господин Эйден, – сказала она, немного резко.

      – Какое?

      – Не знаю. Но есть.

      У нее крылья носа дрогнули.

      – Возможно, – сказал Эйден. – Думаю, нам стоит пройти по периметру, вдруг найдется что-то интересное.

      Она поджала губы еще сильнее, еще решительнее.

      – Нет. Хватит, вам пора уходить. Завтра я отправлю сюда людей, которым можно доверять, из местных, кому это не причинит вреда. А вам уже пора. Тем более в дождь.

      Она нервничала. И этому может быть два объяснения. Первое – она что-то скрывает, вернее даже – покрывает кого-то. Второе…

      – Боитесь, я увижу что-то лишнее, – спросил он.

      – Что вы рассчитываете увидеть, господин Эйден?

      Она нервничала, и чем дальше, тем больше, злилась на него. Она и раньше-то смотрела с неприязнью, но теперь это росло на глазах. Стремительно росло.

      Нехорошо.

      Она смотрела на него… и шаг в сторону… еще шаг в сторону круга.

      И это Эйдену уже не нравилось совсем. Он упустил момент, когда зацепило.

      – Госпожа Орах, –