Вечная империя. Третья часть. Кирилл Стригин

заживо кожу, а кровь сливали в ритуальные чаши! – рявкнул костлявый вождь со шрамом. Его сизая борода встопорщилась от гнева. – жрецы…

      При последнем слове Рем внезапно припал к земле и его тело изогнулось в ужасных судорогах. Кости начали с хрустом вытягиваться и утолщаться, а кожа стремительно покрываться шерстью. Стряхнув клочья разорванной одежды, оборотень повел могучими волосатыми плечами и удовлетворенно оскалил зубы. Вожди разом замолчали, уставившись на монстра.

      – Жрецы?! – из горла Рема вырвалось угрожающее рычание. Его огромные клыки зловеще поблескивали, под шерстью перекатывались мускулы. – Их здесь нет! Зато есть я!

      Костлявый вождь громко взвизгнул, когда Рем обрушил на него чудовищный удар когтистой лапы. Череп вождя треснул, как протухшее яйцо.

      – Надеюсь вы усвоили урок? – Рем приблизил звериную пасть к лицу невольно вздрогнувшего Морканта. – Теперь я ваш главный вождь! Вы сами признали мою власть! Выполняйте мои приказы, и я приведу вас к победе! Ослушников ждет смерть.

      Ударив лапой по трупу вождя, Рем добавил, глядя в испуганные лица блайдаров:

      – Я оборотень! Жрецы мне не указ, потому что я сам говорю от лица богов! Несогласных я мигом раздену до костей и отправлю их жалкие душонки к предкам! А теперь вон из моего шатра! Чтобы через три дня был готов план по заключению союза с бергантами!

      Здоровенные бородатые мужики с шумом повалили наружу, напоминая проштрафившихся детей. Только лицо Фелана выражало удовлетворение. Он понимал, что с таким предводителем им сам Иморталис не страшен.

      Глава 4

      Мир Варваров, Горная Чаша

      Юлиан стоял напротив зеркала из отполированной бронзы и внимательно осматривал свое только что выбритое лицо. В руке у парня была паладрийская бритва из запаса Конрада, прихваченная еще в тот памятный день, когда они все вместе сбежали из Империи. Юлиан был обнажен до пояса, а на пальце поблескивал серебряный перстень с гербом Некрозамка. Вчера новоиспеченному некромагу исполнилось двадцать семь, хотя мало кто дал бы ему больше восемнадцати-двадцати.

      Раньше Юлиан немного комплексовал из-за своей «немужественной» внешности. У него были мягкие черты лица, скорее присущие девушкам или подросткам, чем брутальным мужчинам из героического эпоса «Песнь о Девкалионе». Из-за этого некоторые сокурсники по Академии со злостью и некоторой завистью называли его «смазливчиком». Однако, вскоре Юлиан понял, что его миловидная внешность безумно нравится девушкам, которые постоянно вешались ему на шею. К тому же, Юлиан всегда отличался незаурядными способностями и немалыми амбициями, позволившими ему добиться значительных высот в постижении магии, политики и ораторского искусства. Изучение любого предмета давалось ему невероятно легко. Казалось, что новые знание сами запрыгивали в его голову. Впрочем, Юлиан с детства привык во всем быть первым. Его раздражало, если кто-то пытался его в чем-то опередить.