24 секунды до последнего выстрела. Е. Гитман

поимённо.

      – Я люблю субординацию, – сказал Себ, немного подумав, – мне с ней привычно и удобно.

      – А ещё она позволяет держать дистанцию… – с придыханием проговорил Джим, – о да, мой дорогой, в первую нашу встречу ты всем богам молился, чтобы видеться со мной как можно реже… Ты и до сих пор этого хочешь. Так?

      Играем в честность, значит?

      Себ выдержал его пристальный взгляд и сказал:

      – Да, сэр.

      Хотя, надо сказать, это была полуправда. Джим и пугал, и временами раздражал, его увлечение наркотиками откровенно бесило, но всё-таки Себ к нему привык. Его задания щекотали нервы, а сам разрушал утомительную рутину. Пожалуй, если бы он внезапно исчез, Себ начал бы скучать.

      Конечно, Джим это прочитал моментально, судя по смеху.

      – Ты немного жульничал, дорогой… Но заслужил свой вопрос.

      Только вот спрашивать ему было нечего. Дела Джима его не касались, самостоятельно лезть в чьи-то криминальные разборки – он не дурак. Спрашивать о личности самого Джима? Так не ответит или ещё больше запутает. К тому же, не нужны ему чужие тайны.

      – Фоули – это ненастоящая ваша фамилия, да? – спросил Себ первое, что пришло в голову. Хитро улыбнувшись, Джим сказал:

      – Да, ненастоящая, – фыркнул и добавил: – Учись формулировать вопросы, детка. А поскольку ты и сам сжульничал, я не стану исправлять твою ошибку. Мой ход. Ты работал один или в группе?

      – Один или в паре. В группе – только в Ираке пару месяцев.

      Пусть наслаждается честным ответом. Кажется, Джим оценил и сделал приглашающий жест. Подбодрил:

      – Ну же, не стесняйся! И не делай глупостей.

      Себ привычным движением потёр переносицу. Знать бы, чего Джим от него хочет. Какой вопрос сочтёт достойным? Поймав насмешливый взгляд, Себ разозлился и спросил решительно:

      – Вы сами убивали, сэр? Когда-нибудь?

      Джим расхохотался до слёз.

      – Недурно, и очень метко, мой дорогой стрелок. Нет, Себастиан. Я не люблю пачкать руки.

      Себ точно не смог бы объяснить, почему, но от этих слов ему стало не по себе. Джим прикрыл глаза.

      – Однажды… – тихо сказал он, – я почти это сделал. В последний момент подвернулся тот, кто всыпал яд. Но я дал его. У меня тряслись руки. Я даже думал, что мне понравилось, но потом я понял… Мне нравится смотреть, как это делают другие.

      Себ хотел бы спросить, кого именно Джим чуть не убил своими руками, но решил, что не стоит. Помолчав, Джим встал с дивана, прошёлся из стороны в сторону и потряс головой. Прошептал:

      – Я бы хотел видеть его лицо в этот момент… – у него прорезался ирландский акцент, – когда он увидел тело на кресте. О да. Думаешь, я на наркотиках? – спросил он вдруг резко.

      Себ промолчал. Джим улыбнулся, но не Себу, а своим мыслям.

      – Наркотики… алкоголь, никотин – это всё дороги в один конец. Мозг перестаёт работать без стимуляции и постепенно… Пуф. Оказывается, что в голове у тебя бесполезное желе, а сам ты не можешь отличить фантазию от реальности. Я не употребляю наркотики, можешь не переживать, дорогой мой блюститель нравов.