24 секунды до последнего выстрела. Е. Гитман

иногда и теми, с кем не мог. Украл гитару у школьной звезды. Ночевал на крыше…

      Смех Себа стал ещё громче, потому что все эти картины (а также добрый десяток других) ожили в его памяти очень ярко.

      Да, кажется, с папой нормально разговаривать они начали уже после Ирландии, когда Себ несколько повзрослел.

      – Знаешь… – отсмеявшись, сказал Себ, – я, кажется, нашёл выход. Что ты думаешь про миссис Кейл?

      Сам Себ, знакомясь впервые с будущими тестем и тёщей, обратил на них преступно мало внимания. Он был без ума от Эмили, и тот факт, что к ней прилагаются ещё какие-то родственники, волновал его мало. На первую встречу он пришёл, как велела Эмили, в костюме и с цветами, задал три дежурных вопроса: про погоду, ружьё на стене и цветы в палисаднике, пропустил мимо ушей ответы и счёл, что всё прошло неплохо. Потом они виделись мало. Он знал, что миссис Кейл от него в восторге, а мистер Кейл – ровно наоборот.

      Он пропустил похороны мистера Кейла, зато помог миссис Кейл оплатить часть его долгов и перевёз её в новый дом – втрое меньше, но куда уютней старого. Почти час проговорил с ней по телефону после развода – почему-то, несмотря на все уверения в обратном, она, как и многие другие, в их разрыве обвиняла именно Эмили.

      В общем, в сущности, он ничего не знал про миссис Кейл, кроме того, что ей удалось воспитать умную, заботливую, счастливую Эмили. А ещё, что она совершенно не привязана к Карлайлу и всегда была внимательна к Сьюзен.

      – Она только и делает, что хлюпает носом, – нахмурился папа. – Ты с ума сошёл, если хочешь доверить дочь этой размазне.

      Но по тону Себ слышал, что папа не так уж не согласен с этим решением.

      Глава 8

      Пятого звали Дэвид Блинч, он был из высшего класса и жил в особняке в Челси.

      Себ лежал на полу запылённого чердака, усыпанного птичьими перьями и заляпанного помётом, и наблюдал за Блинчем. Тот сидел в гостиной, заставленной старой мебелью, подливал себе из пузатого чайника чай в маленькую фарфоровую чашку, разбавлял его молоком из молочника и лениво курил сигарету. Хоть фотографируй его – и на открытку. Высокий, светловолосый, с длинным лошадиным лицом, такой британский, что тошно. Себ всё ждал, что из-за кресла выскочит корги.

      Не выскакивала.

      Он затянул с этим делом на три дня. Сьюзен, которая до сих пор держалась очень хорошо, внезапно сорвалась в неконтролируемую истерику. Рыдала до рвоты, хваталась за Себа, кричала, что мама смотрит на неё из углов спальни.

      Они вчетвером – Себ, мама с папой и миссис Кейл – с трудом напоили Сьюзен успокоительными каплями. К сожалению, после нескольких часов сна ей не стало лучше, и более или менее она успокоилась только в квартире у Себа.

      Было очевидно: с жильём придётся что-то решать. Пока, в качестве временной меры, Себ арендовал половину таунхауса на соседней улице от дома Эмили, вместе со Сьюзен туда перебрались родители и миссис Кейл.

      И вот теперь, когда все успокоились и обустроились, Себ вернулся к работе.

      Только выполнить её оказалось очень трудно.

      Он