24 секунды до последнего выстрела. Е. Гитман

убеждаться в этом на крыше, на ветру, с винтовкой в руках, а не дома, где тепло – и где он совершенно беспомощен.

      Шевеление за спиной он не услышал, а почуял, ощутил кожей. Боковым зрением увидел, как рядом опустилась тень, свесила ноги с края крыши и легкомысленно поболтала ими.

      – Там никого не будет, Себастиан, – сказал Фоули после нескольких минут молчания. – Совершенно никого. Только я. И я здесь.

      Себ поднял голову, опёрся на руку и тоже сел, поджав под себя ноги. Винтовку положил рядом. Фоули, чуть наклонив голову набок, рассматривал Себа с особым вниманием.

      – Мне нужен снайпер, Себастиан.

      – Тебя больше нет, – фамильярно произнёс Себ. Трепет перед Фоули исчез, как рукой сняло. – Я видел некролог в газете.

      – Фоули нет… – улыбнулся он, и Себ заметил, что у него слегка искривлены нижние зубы. Казалось бы, мог бы пойти к стоматологу и всё исправить, заплатив сумму, раза в два меньше стоимости его костюма, но нет – оставил. Пиджак ценой в годовой доход какой-нибудь британской семьи, а зубы кривые. – Остался только Джим. И ему нужен лучший снайпер.

      Сейчас Фоули… чёрт его возьми, просто Джим, выглядел совершенно адекватным. Примерно так могло бы проходить первое собеседование Себа: только не на крыше, а в офисе. Нормальный парень в дорогом костюме предлагает ему работу, и Себ соглашается, не спрашивая, кого именно завтра будет держать на прицеле, потому что ему, в общем-то, всё равно.

      Вот только Джим Фоули – не нормальный парень, а сумасшедший. Сидит на наркотиках. Взорвал собственный, мать его, офис. Припёрся домой к Себу и угрожал его дочери. Или не угрожал?

      Себ запутался.

      Фоули давал ему работу, которая была отчаянно нужна, освобождал от необходимости искать себе место в гражданской жизни, которого всё равно не было.

      – Мне нужно официальное место работы – не желаю привлекать внимание налоговой. И сумма из моего прошлого контракта… – произнёс Себ, – удвой её.

      Джим присвистнул.

      – Многого хочешь, детка. За что же такие деньги?

      – Первая половина – за мою работу, – пояснил Себ. – Вторая – за то, что к этой работе прилагаешься ты.

      Джим засмеялся – слишком громко в ночной тишине, хотя они ведь ни от кого не прятались.

      – Вы посмотрите, оно кусается…

      – Или ищи себе снайпера где хочешь.

      – Я завтра пришлю документы. Тебе придётся каждый день доказывать, что ты стоишь этих денег.

      Какое-то время они вдвоём рассматривали ночные улицы и небольшие тёмные домики. О чём думал Фоули… Джим – кто его знает, а Себ размышлял о том, что лет через десять ему потребуется чертовски хороший психолог. Если он проживёт десять лет с таким боссом, как Джим, разумеется.

      – Ещё кое-что, Джим, – нарушил молчание Себ.

      – Я весь внимание, дорогой.

      – Возможно, я туповат, не спорю. У меня солдафонская рожа, на которой всё написано, и у меня нет и не может быть никаких секретов. Окей, без проблем. Я знаю, что ты можешь уничтожить меня, если захочешь. Идёт. Но если ты хоть