Суворовец. Андрей Посняков

там, на середине Дуная, за рекой, не особо и разглядишь. Вот ведь видно, скользят темными тенями лодки. А чьи? Кто там? Рыбаки? Турки?

      – Ста-ановись! На первый-второй рас-считайсь!

      По приказу командующего полк становился в порядок: осмотреться, пересчитать своих – кого убило, кого ранило, а уж потом что-то решать, и не тянуть с решеньем.

      – Р-равняйсь! Смирн-на! Правое плечо вперед шаго-о-ом… арш!

      Солдаты быстро разошлись, тщательно осматривая выделенные каждому десятку участок. Выносили к лазаретной палатке раненых, отдельно складывали убитых – и своих, и врагов, а как же! Посреди лагеря, рядом со штабным шатром высилась гора трофеев: сабли, ятаганы, ружья. Кое-что из амуниции, подсумки. Каптенармусы все уже сортировали, не теряли времени даром.

      – Прохора нет, – подойдя к Ляшину, Никодим Иваныч виновато развел руками. – Все осмотрел – нету. Ни среди убитых, ни среди раненых.

      – Мыслишь, турки захватили в полон? – вскинул глаза капрал.

      – А чего бы и нет-то? – старый солдат прищурился и покачал головой, вглядываясь в солнечно-белую утреннюю пелену, то ли туман, то ли просто водяная, поднявшаяся от реки взвесь, нестерпимо блестевшие на солнце брызги.

      – Турок, он такой супостат, что всегда поживиться рад. Даже когда бежать приходится. Могли, могли прихватить, не сомневайся.

      – Ну да, – задумчиво скривился Алексей. – Раз уж они своих освободили… могли и наших взять.

      В серых глазах капрала заиграли недобрые искорки, рука невольно потянулась к висевшей на поясе сабле…

      – Вот что, Никодим Иваныч. Надобно доложить…

      – Так доложили уже, – отведя взгляд от реки, ветеран усмехнулся. – Думаю, господин генерал вот-вот погоню наладит.

      Опытный воин знал, о чем говорил. Не успел он закончить фразу, как уже запела труба. Запела по-походному, зовуще – трата-та, тра-та-та. Тут же и синие флажки на флагшток у штабной палатки полезли. Что означало – всех офицеров и унтеров – к отцу-командиру. Со всей поспешностью. Быстро. Прямо сейчас.

      – Ну вот, – довольно осклабился ветеран. – Ты, Алексей, ежели что – так сам напросись…

      – Да уж не мальчик, чай. Понимаю.

      Не прошло пяти минут, как офицеры и унтеры выстроились возле полевого штаба.

      – Р-равняйсь… Смирн-на!

      Командиры – дюжий усач полковник Батурин и высоченный, тощий, как жердь, подполковник Мауринов – доложили Суворову. Тот кивнул, глянул на собравшихся.

      – Эх, молодцы-братушки! Что же, надобно догнать турка! Полон отбить, да и так – под хвост да в гриву всыпать.

      Полковник Батурин лихо подкрутил усы;

      – Все пойдем, ваше-ство! Прикажи только.

      – Хорошо, – деловито кивнул командующий. – Разведка – вперед! Да, и с полста казачков – с ними же.

      Ляшин едва сдержал довольную ухмылку. Вот ведь как дело-то обернулось. И просить никого не пришлось. Придерживая саблю, капрал бросился к своему десятку. Никодим Иваныч уже седлал лошадь. Хоть и пехота, а все же в разведке положено было лошадей иметь. Правда, с Алексея наездник, прямо сказать, неважный… но все