Лесная ведунья. Книга третья. Елена Звёздная

хоть и гад, но гад благородный – у водяного супротив него на земле не было бы и шанса, вот аспид и благородно набил ему морду аккурат в его стихии.

      Тут отмер Водя, да и прошипел:

      – А не пошел бы ты, леший, тропкой нехоженой!

      Мы с лешинькой переглянулись непонимающе, да и пояснила я:

      – Водя, это леший, он по нехоженым-то и ходит завсегда, служба у него такая.

      Помолчал водяной, зубами поскрежетал, да и не стал ничего говорить.

      Ему говорить и не требовалось – моя очередь пришла.

      – Ну, – сказала я, – готовы?

      Кивнул лешенька, кивнул Водя, кивнула и я, ответ их принимая. А опосля передала клюку свою привычную лешему, тот мне клюку Гиблого яра отдал, да и весь скарб мой из избы прихваченный.

      – Леший, ты в лесу остаешься, – напомнила другу верному.

      – Водя, рядом будь по-возможности, – попросила жалостливо.

      – Буду, – уверенно пообещал водяной.

      И мне бы уверенной быть, решительной, мудрой да сосредоточенной, а в сердце звучат слова охранябушки «Боюсь. Очень боюсь, Веся. До того боюсь, что вздохнуть тяжело. Измени слова последние, прошу тебя, не упрямься», и не получается сосредоточиться. Никак не получается. А зря.

      – Помоги мне земля-матушка, – прошептала я.

      Да и ударила клюкой оземь!

      И может показалось мне, может почудилось, но за миг до того, как шагнула на тропу заповедную, засиял в шаге от меня круг алхимический, вот только… поздно, меня уже не догнать было.

      ***

      На землю Гиблого яра ступила неуверенно. О силе своей ведала, о возможностях знала, о том, с чем столкнуться придется тоже догадывалась, а все равно робело сердце, дыхание срывалось, да страх в душе был. Страх, самый настоящий.

      За спиной моей река вспенилась, забурлила, да от силы потоков водных задрожала земля под ногами – водяной сейчас частично отрезал меня от яра Гиблого. Только частично, связь то мне держать с лесом требовалось неизменно. Вот и получилась полянка каплеобразной формы – узким концом с яром соединенная. На конце том тут же Ярина возникла, да и смотрела встревожено, страха и волнения не скрывая, даже цветы, что распустились на ней, вянуть прямо на глазах начали.

      – Не бойся, – успокоила я чащу, – сегодня никто не погибнет, лишь покой обретут те, кто ищет покоя.

      Но Ярина тревожилась, и все сильнее. И хоть не живая, но тряслась как лист осиновый, дрожала всем телом, то на меня, но на лес оглядываясь.

      – Ярина, случилось что? – спросила дурное чувствуя.

      Протянула чаща руку, от нее до моей побег вырос, и едва моей ладони коснулся, увидела я то, что Ярину до смерти перепугало – девушку я увидела. Девушку в платье белом, что босая металась по яру Гиблому. Кожа у нее была белая, почти фарфоровая, волосы черные блестящие, лицо красивое, словно из мрамора высеченное мастером, вложившим всю свою любовь в свою статую, и глаза – огромные, абсолютно черные, словно два отполированных до блеска обсидиана.

      И волосы медленно зашевелились на затылке от ужаса.

      – Веся, что случилось? – встревожено спросил