До третьей звезды. Михаил Лебедев

пьесы, раз и навсегда прояснить, графомания это или нечто большее. Оказалось, что нечто большее, если верить паре благожелательных столичных критиков. Но мы и без них это знали, и Куницын знал, но у него к тому времени намечалось слияние с поглощением конкурентного бизнеса, которые не оставляли времени и места для каких-то там пьесок. Кончился бизнес закономерным итогом. Но хоть книжка осталась.

      Так-то у всех что-то осталось нестыдное в анамнезе: сборник драм и комедий, либеральная газета, политический опыт. Юность нестыдная была, молодость, любовь какая-никакая. Грех жаловаться, в общем. Итог не очень хорош, понятно, но у кого он сегодня хорош из поколения, потрёпанного дарованной свободой и закатанного в угрюмость нынешнего бытия?

      До приезда гостей, по прикидкам Стольникова, оставался час. Он наколол на щепу полено, оторвал пласт бересты и разжёг мангал. Баню решил затопить позже – всё равно вначале за стол, а там уж как пойдёт. Открыл плейбук, сделал запись, закрыл.

      Старенький «Фольксваген» Рымникова прибыл на удивление почти в оговорённый срок – то есть с опозданием минут на пятьдесят. Из тёплого салона, застёгивая куртку, выбрался под лёгкую метель Алексей. Василий, весело сверкнув очками, вынул из багажника позвякивающие пакеты с городской снедью. Обнялись.

      – Чего задержались-то? – Николай подхватил у Рымникова пару пакетов и первым двинулся по тропке в сторону дома.

      – Ты Опоздайку не знаешь? – ответил в спину Куницын. – Вначале он ко мне на полчаса позже приехал, потом потащил зачем-то на Хитрый рынок, хоть по пути магазинов навалом. Чисто Земсков.

      – Я опаздывать начал, когда вождя твоего никто в лицо не знал, – Василий стряхивал снег с ботинок, долговязо разуваясь под вешалкой. – Наговариваешь ты на меня, Лёшенька. Тапки где, Коля?

      – Вон, мои возьми. Я в валенках пока, всё равно сейчас идти дрова в баню подбрасывать. Давайте, чего у вас там из холодных закусок, на стол. И напитков. Я сейчас картошку с мясом метну.

      Поляну накрыли быстро, по-мужски: помидоры пополам, огурцы повдоль, соль отдельно. Сало толстыми ломтями, хлеб, мясо и рюмки. Вроде всё. А то салаты какие-то ещё, прости господи. Выпили за встречу: парни закупились акцизной водкой, потратились. Потом ещё по одной под горячее.

      – Ладно, пойду баней займусь, – Николай вышел, впустив в избу небольшое облако холодного пара внешнего мира.

      Рымников включил телевизор, там в записи вчерашний «Спартак» мучился с «Росгвардией». Результат известный – 1:1.

      – Ты ему скажешь или я? – спросил Василий.

      – Ну, давай я.

      – Сразу надо было. Как вот теперь?

      – Как-нибудь. Язык не поворачивался. Да и какая разница.

      Сидели молча, наблюдая, как «мусора» возят «мясных». Стольников вернулся, сбросил у печки охапку поленьев.

      – Через двадцать минут готова будет. Давайте ещё по одной.

      – Давай, – Василий наполнил рюмки, посмотрел на Куницына.

      – Предлагаю