Сердце жизни. Книга шестая. Анна Цой

коллекцией – нетронутые, не похожие на те, что были у других детей.

      Я не любила такие игрушки. В этом мире не было известных машинок или чего мальчишеского, однако вряд ли и они были бы мне по нраву. Скорее всего я была пассивным ребенком богатого отца, удивление которого стоило очень дорого. Потому в моём распоряжении было что-то посерьёзнее кукол и тканевых поромбосов. Люди. Я могла играть ими так, как никто другой. Мои нянюшки менялись очень часто, потому как быстро надоедали. Как и книги отца, в которых было мало понятных слов и слишком много букв.

      – Мама может жить со мной? – я подошла к едва горящему костру и дотронулась до его огонька, – пожалуйста, – просящий взгляд в глаза хмурому отцу.

      И его недовольство.

      Пальцы прошли сквозь огонь, не причиняя мне вреда. Некромантский огонь. Папин огонь.

      – Ты стала очень взрослой, паучок, – неожиданно успокоился он, – и должна понимать, что будет для тебя хорошо, а что плохо, – он откинулся на спинку кресла, – поэтому решай сама. Я могу даже перевести её в твои служанки, как ты и просила.

      Меня от этой мысли слегка поддёрнуло.

      – Если не справишься с ней, то скажи мне, – продолжил он.

      Я кивнула, пусть и видела, что относится он к ней, как к моей игрушке – не более. Кошмарным было то, что так было почти со всеми.

      – Спасибо, – без тени благодарности, – пусть будет твоей ашеррой.

      Теперь была его очередь кивать.

      Для меня это было единственным вариантом, при котором мама сохраняла неприкосновенность – она не подходила под статус жены отца, но и была защищена его правом. Будь она просто моей слугой, то волки клана смогли бы её… обидеть.

      – Хочешь что-нибудь ещё? – он мягко мне улыбнулся, – может что-то вкусное? Или сладости?

      Я качнула головой.

      – Гаспар и Лерой останутся надолго? – поинтересовалась я.

      – Спроси у них сама, – дозволил мне отец, – но… – он стал задумчив, – ты уверена, что Хранитель твой друг?

      Я с уверенностью кивнула и ответила:

      – Он ещё глупее и младше меня, – мне показалось это забавным.

      Папа же нахмурился.

      – Кто тебе сказал, что ты глупая? – голос его стал строг и требователен.

      Я задумчиво всмотрелась в его лицо с внимательными чёрными глазами.

      – Никто, – пожала плечами я, – я думаю так.

      Его хмурость не пропала с моими словами, а будто наоборот возросла.

      – Это не так, паучок, – слова, в которые он верил сам, – ты никогда не была глупой.

      Мне почему-то от этого стало очень радостно. Он был для меня близким, которому я верила. Он никогда не лгал.

      Я улыбнулась и сделала несколько шагов к нему, чтобы обнять, но была перебита громким и радостным воплем мамы:

      – Лесси! Всемогущий Цикл! – она подлетела ко мне серебристым вихрем с разметавшимися длинными прекрасными локонами.

      Я встретилась с ясными зелёными глазами, которые преследовали меня даже, когда