Осколки безумной вечности. Наталия Романова

полюбила своего будущего мужа – не было бы мамы Алисы… Ведь это нормально! Нормально влюбляться, когда идёт девятнадцатый год!

      Мир, как камешки калейдоскопа, высыпанные из цилиндра, сыпался к ногам Алисы, а она не могла оторвать взгляда от россыпи некогда ярких геометрически складных фигурок, и никак не могла составить новый узор. Не выходило.

      – Девочка моя, маленькая, – прошептал Саша, нагнувшись к лицу Алисы. – Моя Элис… Моя Алиса Щербакова.

      И это был самый неправильный, самый желанный поцелуй за всю сознательную жизнь Элис Эмон.

      Глава 14

      Алиса сидела на краю деревянных мостков, едва задевая пальцами ног прохладную поутру воду. На расходившихся кругах бликовали солнечные лучи, воздух стоял прозрачный и недвижимый, тишину спящего посёлка нарушало птичье многоголосье.

      Откинулась назад, подставила лицо нежаркому солнцу и закрыла глаза. Счастлива. Она была счастлива! По-настоящему, остро, пронзительно счастлива.

      Что изменилось со вчерашнего вечера? Если подумать хорошо – ничего. Ни Алиса не изменилась, ни природа вокруг, а всё-таки мир перевернулся, заставив сердце отбивать размер три четверти – счастливо кружиться в вальсе. Даже неприятный разговор накануне не мог заставить Алису чувствовать себя менее счастливой.

      Они долго пробыли с Сашей… Саша – самое прекрасное имя, которое только можно вообразить! Стояли у дерева, она, облокотившись о шершавую кору, и он – рядом, пробегая пальцами по абрису лица, словно оставляя лёгкие, волнующие поцелуи. Медленно брели вдоль тропинки, разговаривая тихо-тихо, порой переходя на шёпот, словно боялись спугнуть то зыбкое, неясное ощущение счастья, вдруг свалившегося на них. Смотрели на верхушки деревьев, покачивающиеся где-то там, высоко-высоко, прорезая бескрайнее синее небо. Переплетали пальцы ласкающими движениями. Ловили губами выдохи друг друга…

      В итоге остановились между двух домов, его и её. Алиса вопросительно посмотрела на Сашу. Он едва улыбнулся, а она пропала в синеве глаз в обрамлении густых ресниц.

      – Не хочу отпускать тебя, – прошептал Саша, мягко обхватывая ладонь Алисы, чуть сдавливая и подтягивая на себя.

      Какой же это был соблазн – пойти к нему, быть с ним рядом весь вечер и всю ночь, и утро, день, вечер, ночь… За сплошным забором играла музыка семидесятых, раздавался громкий смех. Родители Саши приехали на отдых. Алиса вовсе не стеснялась, не чувствовала себя неуместной или лишней, но не хотелось громкой музыкой и любопытными взглядами разрушать волшебство. Словно бережно держала в руках спящего котёнка, изо всех сил стараясь сохранить пушисто-тёплое ощущение в ладонях.

      Потом сидела в своей комнате, таращась в одну точку, ловя себя на беззастенчиво довольной улыбке. Она была счастлива! По-настоящему, и, кажется, впервые в жизни.

      – Бабушка, – за ужином спросила Алиса. Вовсе не обязательно было делать это при родителях, домработнице и тем более Сёме, но ей не терпелось. – Почему ты в том году не сказала, что приходил Саша?

      – Какой Саша? – бабушка подняла