Моя девушка на выходные. Соня Мармеладова

мимо, Ольшанский демонстративно отсалютовал водителю и, обняв меня за плечи, повёл к своей машине.

      – Не думала, что твой отец правда будет за нами следить, – прошептала слегка опешивши. Ольшанский распахнул дверь своей тачки. Выходящие с территории универа девушки бросали завистливые взгляды.

      – Он переживает, что меня будут использовать. Знает, как девчонки падки на деньги. Особенно из простых семей. Как ты…

      – Я не падкая на деньги, – огрызнулась в ответ и, показывая недовольство, села в салон. Сколько проблем с этим мажором.

      – Да, но отец этого не знает, – усмехаясь, Ольшанский сел за руль, закинул мою сумку на заднее сиденье и завёл двигатель. – И хорошо, если никогда не узнает.

      – Ты портишь день нашей с Димой годовщины, – язвительно улыбнулась и резко вытащила ремень безопасности, чтобы пристегнуться.

      – Я думал, ты после тренировки ног не чувствуешь, – выезжая на дорогу, произнёс он. Иногда мне кажется, это гад знает меня лучше, чем я сама.

      – Так и есть, – вздохнула, отводя взгляд. – Но год отношений всё-таки…

      – Куда пойдёте?

      – Никуда. Романтический ужин при свечах. Что смешного? – не поняла я. Почему этот гад ржёт?

      Ольшанский покачал головой.

      – Ничего. Забудь.

      И вот так всегда!.. закатила глаза и отвернулась к окну.

      Джип ехал за нами.

      – Чувствую себя героиней криминальной саги. Ну серьёзно! Позвони отцу, скажи, что соврал, и я не твоя девушка! Мне реально жутко.

      Ольшанский лишь хохотнул.

      – Нет, девочка. Тогда меня сразу женят на дочери Сургалинова. А там мужик такой… если что, яйца мне открутит. И это не метафора…

      – Так ты не изменяй, – произнесла очевидное. – Будь примерным, ласковым мужем.

      Ольшанский расплылся в фальшивой улыбке.

      – Я лучше сдохну в канаве.

      – Ты преувеличиваешь, – отмахнулась беспечно.

      – Выйдешь за меня? – внезапно предложил этот больной на голов мажор и не понятно: шутит или нет?

      – Ты дурак?

      – А что? – иронично улыбнулся он. – Если женюсь, то только на тебе. Ты единственная женщина, которая не бесит меня, и которую смогу уважать как равную себе. А значит, не изменять.

      – Уважать не значит любить! – опешила я. – Ты перегрелся? Весна в голову ударила.

      Мажор поцокал языком.

      – Мы говорим о браке, а не о любви. Достаточно того, что ты меня тоже будешь уважать.

      – Останови машину, – заторможенно выпалила, ощущая, как всё клокочет внутри. То ли от гнева, то ли от волнения.

      – Да я пошутил! – рассмеялся этот ненормальный. – Просто пошутил.

      – Ну ты и… – проглотила ругательства и сердито скрестила руки на груди.

      Больше Ольшанский меня не дразнил. Но когда мы подъехали к спорткомплексу, вокруг мажора начался ажиотаж. Нас сразу заметила Оля и приветливо улыбаясь, направилась к нам.

      – О, Ярослав, давно тебя не было, – девушка приобняла парня, а гад подставил щёку. Вот ведь Казанова, своего не упустит. Другие тоже бросали