Моя девушка на выходные. Соня Мармеладова

домой. Придурок… знала бы, не тратила время…

      Плюнуть и пойти в бутсах и футбольной форме? Пусть катится к чёрту, оденусь как обычно. Тёмно-синие джинсы, которые, как ни посмотри, а ноги обтягивали, и белый худи с рисунком Сильвестра и Твитти. Переложила вещи из сумки в рюкзак, взяла многострадальный подарок и вышла.

      Ольшанский курил возле парадной, засунув одну руку в карман, и смотрел на детскую площадку.

      – Так лучше, господин упрямая задница? – остановилась рядом, качнувшись на пятках. – Ты вообще счастлив должен быть, что я согласилась, а не условия выдвигать.

      – Я счастлив, – выкинул окурок в урну и достал из кармана спрей-освежитель для рта. Вот ведь мажор!.. пару раз брызнул в рот и протянул мне.

      – От меня не пахнет, – фальшиво улыбнулась и направилась к машине. Ненавижу эти шикарные дорогущие вещи, опять буду чувствовать себя неуютно.

      Ольшанский догнал и распахнул для меня дверь, галантно поклонившись.

      – Тебе это не поможет, – заметила флегматично и села в салон, пахнущий кожей и ненавязчивым ароматизатором.

      Провела ладонью по бежевой панели приборов и удивлённо вскинула бровь. Ни пылинки. Кажется, мажор хорошо ухаживает за своей тачкой.

      – Раз в неделю отвожу её в автосалон на чистку салона и мойку, – пояснил он, садясь за руль. – Впечатлена?

      – Не особо, – буркнула, отворачиваясь к окну. – Богатенький сынок…

      – Зависть – плохое чувство, – цокнул языком и завёл двигатель.

      Машина издала приятный урчащий звук и плавно тронулась с места.

      – Можешь поспать пока, – предложил мажор, мельком взглянув на меня. – Устала, наверное, после тренировки…

      – Что-то ты слишком добренький, – насторожилась я, откидывая спинку кресла. –Лучше скажи сразу, что задумал.

      Ольшанский хмыкнул.

      – Ты ко мне предвзята. Как колено?

      – Ты и это знаешь? – слегка удивилась, прикрывая ладонью зевок. – Можно подумать, тебе есть дело до моей травмы.

      Он не ответил, а я погрузилась в сон, и никакого дискомфорта совсем не испытала. Разве можно его испытать в такой тачке, в которой всё для людей?..

      – Меньшикова… – ласковый шёпотом просочился в уши, пробуждая.

      Резко распахнула глаза и дёрнулась, обнаружив лицо Ольшанского слишком близко от моего.

      – Ты чего? Совсем? – произнесла сипло и кашлянула.

      – Проверял, живая или нет, – усмехнулся он, отстранившись. – Приехали.

      Выпрямилась и огляделась.

      – Ого… который из особняков твой?

      – Не мой, а отца, – произнёс Ольшанский и ткнул пальцем в белокаменный «дворец» за кирпичной стеной.

      – Да ладно? Думала, здесь Рапунцель живёт, – отозвалась скептически.

      – Вот и скажи это моему отцу, – хмыкнул он и отстегнул ремень.

      Закатила глаза и тоже отстегнулась.

      – Ладно, давай проговорим. Как мы познакомились, сколько встречаемся, планы на будущее, как я должна себя вести?

      Ольшанский заинтересованно