Ни пера в наследство. Даниэль Брэйн

присутствующих здесь пройти на церемонию оглашения завещания.

      О Тени, сколько пафоса.

      Глава вторая

      Не успела я взяться за кресло Лайелла, как парень поднялся из-за стола и быстро вышел из комнаты, подвинув сморчка в сторону. «Его, что ли, звали», – раздраженно подумала я, умудрившись заодно рассмотреть этого книжного червя. Высокий, очень недурно сложен, лицо приятное, только характер дерьмо. Ну, кто без недостатков.

      Сморчок требовательно протянул к нам пятерню, и пока я размышляла, чего он хочет, Лайелл сунул ему папку с документами. Компрометирующей стороной вниз, но долго ли папка останется в таком положении?

      – Ты другую взять, что ли, не мог? – проворчала я, пока мы ехали по коридору в направлении, указанном сморчком. – Он сейчас ее перевернет, и одним клиентом этого заведения станет больше.

      – Ну, я перепутал, – без малейшего чувства вины сказал Лайелл. – Дэй, не делай трагедию на пустом месте.

      Почему-то, когда перед нами тот самый красавец с экрана распахнул створчатую дверь, я вспомнила зал торжественных регистраций брака. Разве что музыки сейчас не было, ну и люди на свадьбах одеты поярче. А так – все то же самое: цветы на стенах, украшенный тканью стол, чиновник за этим столом с постной рожей, мол, ходят тут всякие целыми днями. И куча народу – на свадьбе Лайелла была, пожалуй, не такая толпа…

      Это меня смутило.

      Двери захлопнулись с грохотом, со стены сорвался венок. По счастью, за ним хоть никто не кинулся, впрочем, здесь могли быть совсем другие обычаи.

      – Оглашается последняя воля и завещание Тимоти Чарльза Крэсвелла, доктора орнитологии…

      Я припарковала кресло Лайелла поближе к столику и оперлась на ручку.

      – Согласно воле усопшего, заявить права на наследство могут лишь лица, присутствующие здесь.

      Так вот откуда тут столько народа, хмыкнула я и незаметно постаралась их пересчитать. Человек тридцать, ну, часть из них группа поддержки. Все равно многовато. Нотариус покашлял и начал монотонно перечислять имена и фамилии, а я обратила внимание, что о своем присутствии заявила хорошо если треть. Что-то с завещанием было нечисто, но когда очередь дошла до нас с Лайеллом, мы громко подтвердили, что – да, в наличии.

      – Имущество доктора Крэсвелла, известное на момент оглашения завещания: дом в пригороде Каруны…

      – Развалина, – ворчливо прокомментировал Лайелл, когда я к нему наклонилась. – Никому не продать.

      – Автомобиль «Селеста Бэнкс»…

      – Старше нас с тобой. Тоже давно покойная, помяни мое слово.

      – Деньги на счету в Центральном банке Гануа в размере трех миллионов пиастров…

      – В переводе на наши деньги – около трех тысяч таллиров.

      Нотариус замешкался, отвлекся на свои бумаги. Пока он в них рылся, я напряженно думала. Судя по всему, дед не рассчитывал на наше появление, раз написал завещание. Ну или просто не хотел, чтобы мы, точнее, его дети, наложили руки на его капиталы. Лайелл выяснил, что обязательная